«Как будто в ней появились новые краски».
* * *
Измотанные и уставшие мужчины отправились в душ, оставив Лену под присмотром Блоссом.
— А хорошо нам, Хранителям, не потеем, — поддела Блосс.
А Лена была очень рада, что их оставили наедине.
— Я должна тебе кое-что показать, — потянула она Блоссом за руку в гостиную, где оставила рюкзак с книгами.
…
— Дворец и сад Регула — абсолютно точно, — серьезно и сосредоточенно кивнула Блосс, перевернув последнюю страницу. — И мужчина очень на Аметиста похож, — с искренним сочувствием и состраданием проговорила она. — А Серёге ты показывала?
Лена помотала головой.
— Я не совсем доверяю ему, — призналась девушка. — Он обрушился мне как снег на голову. Он перевернул мою жизнь! С одной стороны, я верю, что он действительно хочет мне помочь, хочет блага для Регула. С другой — меня грызет червь сомнения. Ведь я ничего не знаю о нем.
— А мне доверяешь?
— Я слышу твои мысли, — потупив взор и чуть покраснев, призналась Лена, — не все и не всегда.
— Точно! Про телепатически-хранительскую связь я тебе рассказать и забыла! — хлопнула себя по лбу Блоссом, — но к родственнику твоему стоит присмотреться получше, — задумчиво добавила она. — Одна с ним не встречайся, ясно?
Услышав шаги, певица убрала книги.
«Может ли Слава быть связан с узурпатором? — думала Лена, пока остальные сидели, пили чай и болтали. — Или узурпатор решил как-то использовать моего родственника. Я не понимаю. Абсолютно не понимаю эту дурацкую инопланетную логику».
Я видела прошлое, но не то, которое помнила, не то, которое знала, и не то, про которое мне рассказывали.
Я видела, как кровь обагряет прекрасный Регул, видела боль и страдания, чувствовала, как плачет планета.
Я видела молодого Скотта на троне — законный правитель. Нет, этого не может быть. Это неправда. «Правда», — бессердечно шепчет видение мне в душу, хочет очернить ее, заставить сомневаться, заставить ненавидеть тех, кого я люблю больше жизни.
Я видела снег, покрывающий всё вокруг, такой, что могла сотворить лишь мама.
«Я устроил взрыв, вынул самые дальние потаенные воспоминания, самые давние, даже те, что были до рождения, в надежде найти сына. Но защита Мерлина была слишком сильна. Зато я узнал дочь Холоднейшей. Я верил королеве Стика, но она предала меня», — как потусторонний звучал голос Скотта.
«Джил! — мысленно в отчаянии пытаюсь докричаться до подруги, она стоит рядом, по щекам текут слезы. — Скажи, что это гипноз, прошу, Джил!»
«Это прошлое, Джойс», — с болью отзывается она.
Мерлин стоит, не шевелясь, впитывает в себя это прошлое, кажется, проникается им.