Бывают такие люди, которым не все равно. Из них правда потом получаются обычно люди вроде моего отца, ждущие, когда подействует «Золофт», однако в ранней молодости у них бывает иллюзия, что в мире все будет так, как они хотят.
Вирсавия, пожалуй, вообще сбросила мир со счетов, и оттого ему было Вирсавию никак не достать. Вирсавия боролась за открытие детской площадки рядом со школой, это она добилась увольнения поварихи, которая подала нам просроченную лазанью быстрого приготовления, Вирсавия выгнала из школы самого директора, потому что какая-то малышка пожаловалось Вирсавии, что он ее трогал. Вирсавия была защитницей слабых и угнетенных, не боящейся конфронтаций с кем бы то ни было. Когда мы говорили о том, чего бы хотели в своем будущем, Вирсавия сказала, что мечтает поймать настоящего маньяка. Или встретиться с очень мстительным призраком.
Мы с Леви смеялись над ней, но втайне восхищались ее способностью действовать. Я, может, тоже хотел все права на всей земле защитить, спасти тысячу пуштунов, вернуть проституткам чувство самоуважения, границы собственного тела и паспорта, достойно проводить в последний путь всех умирающих и дать инвалидам шанс прожить жизнь так, как заслуживает того каждый человек. Я бы тоже хотел разобрать Новый Мировой Порядок на кусочки и равно разделить наши богатства между всеми земными народами.
Но я-то в интернете рот открывал, а Вирсавия правда делала мир чуточку лучше. И заставляла других участвовать в этом. Однажды мы с Леви обнаружили себя сажающими деревья около детского сада. Это было откровением в семь утра в воскресенье.
Словом, всегда было так: парень с эпилепсией, боящийся постепенного угасания своего сознания, парень с биполярным расстройством, такой эффективный в своей аффективности, девчушка с анорексией, выплескивающая внутренние конфликты в общественную деятельность, парень с социофобией, которому зря досталось лицо мерзавца, и самая жуткая психопатка в Новом Мировом Порядке по версии «Макси Дайджест».
Я привык к чокнутым, они были мне как семья, в том смысле, что иногда я их почти ненавидел, но сердце мое все же могло замереть от нежности во время душевного разговора.
Но теперь в нашей компании появился он. В принципе, больше я пока что ничем не располагал, но был заранее уверен, что все последующее мне не понравится. От него пахло тяжелыми сигаретами, он был кудрявый, почти как я, а может даже чуть больше, что меня уже разозлило, русый, под глазами у него были не синяки, так, тонкие полоски. Лицо его сложно было назвать красивым, однако в его не слишком пропорциональных и не слишком выразительных чертах было что-то по-настоящему привлекательное. Это была загадка почище присуждения Генри Киссинджеру Нобелевской Премии Мира. Одет наш новый чокнутый был вполне обычно, и я долго думал, почему меня его прикид так меня удивил. На новеньком были бежевые бриджи с тонким черным поясом и белая рубашка с синими горизонтальными полосками по бокам. Ему бы еще перчатки для яхтинга, и можно обхватывать тросы и любоваться со знанием дела на какое-нибудь синее, южное море.