И все смеялись. Брусок терпеливо сносил это, улыбаясь всем своим длинным лицом и покорно моргая глазами. Но только он вставал, чтобы идти из лагеря, его кто-нибудь обязательно окликал:
– И куда это ты похрял?.. Никак за ногой собрался?
Так продолжалось весь день, и до самого вечера матросы возбуждённо гомонили. Под конец кто-то из них сделал вывод, что крокодилы не едят английского матроса, и с ним все сразу охотно согласились.
– Самое удивительное, что матросы трезвые, – тихо сказал капитан уже ближе к ночи, когда джентльмены, поужинав и закончив дневные дела, разлеглись и расселись у костра.
– Да ладно, они просто здорово напугались, – ответил ему доктор Легг.
– Я сам здорово напугался, – сказал мистер Трелони.
– Мы все здорово напугались, – успокоил его Платон. – Крокодилы нападают даже на львов и слонов.
– Ах, твою наперекосяк… Вот твари! – сказал доктор восхищённо и подложил в костёр ветку.
Костров сегодня почему-то было решено развести три, и на ночь оставить двоих вахтенных. Дон Родригу и Жуан сидели у костра с капитаном и остальными джентльменами. Жуан что-то сказал, и дон Родригу перевёл:
– Сын говорит, что крокодилы прекрасно передвигаются по суше, причём на большие расстояния… А мне рассказывали туземцы, что они могут даже скакать галопом, несмотря на свои короткие лапки и большой вес.
Джентльмены притихли.
– А не разжечь ли нам четыре костра? – вдруг спросил доктор Легг.
– Завтра ночью разведём четыре, – сказал капитан. – Сегодня дров мало… А что вам ещё рассказывали, дон Родригу? Про крокодилов?
Дон Родригу мягко улыбнулся, сложил ладони вместе и прижал их к губам. Несколько секунд он молчал, собираясь с мыслями, потом пригладил усы и стал рассказывать, как всегда медленно и степенно, в своей необыкновенно приятной, завораживающей манере:
– Свою будущую добычу крокодил поджидает в воде… Возле самого берега. В ожидании может пройти несколько часов, прежде чем какая-нибудь живность подойдёт к водопою.
Услышав, что проводник стал рассказывать, к офицерскому костру потянулись моряки – всем хотелось послушать про крокодилов. Жуан, который ничего не понимал из того, что говорил его отец, смотрел на него с тихой улыбкой.
– И всё это время крокодил лежит под водой, – продолжал рассказывать португалец. – И только глаза и ноздри его находятся на поверхности…
Мистер Трелони отвернулся от костра и посмотрел в саванну. После яркого пламени он ничего не различал какое-то время, а потом посмотрел наверх и увидел звёзды. Небо было сегодня свободно от туч, и оттуда, сверху, как из-под купола огромного величественного храма, на него смотрели миллионы синих, зелёных и багровых огней. И эти звёзды сверкали так, как никогда они не сверкают в Англии, и ему представилось, что это мерцание уж точно на что-то намекает, что-то хочет сказать ему, ему одному, и он, силясь понять смысл этих таинственных, загадочных речей, закинул голову и смотрел, и смотрел, не в силах оторваться, но уже начинал с горечью понимать, что ему никогда в жизни не разгадать этого…