Больше.
С того момента, как он прикоснулся своими губами к её, она перестала думать. Только одно имело значение. Больше. Больше его самого. Ещё.
В этот момент правильное и неправильное перестали существовать. Опасность и неуместность, даже аллергия отодвинулись на задний план перед напором его рта, заставившим её губы раздвинуться и запульсировать от наслаждения.
С искусным мастерством он оживил её чувства, держа в своих объятиях и покусывая за нижнюю губу.
Но этого было недостаточно. Я хочу большего.
Как и он сам. Он затащил её к себе на колени, или она сама на него заползла? Разве это имело значение? Это ещё больше их сблизило. Тепло его тела сливалось с её собственным. Надоедливое раздражение и щекотка от того, что их тела, всё ещё одетые, трутся друг о друга.
Насколько лучше было бы, если бы эти слои исчезли. Тогда они могли бы прижаться друг к другу, кожа к коже.
Увы, пока только их рты соприкасались, а дыхание смешивалось. Мягкие звуки перемешались, и сущность
Хейдера окружила Арабеллу.
В комнате появился кто-то ещё.
Грррр.
Чужое вторжение было встречено угрожающим рычанием, низким рёвом, от которого задрожали ребра.
Арабелла резко обернулась и оскалила зубы так быстро, что даже не сразу поняла, что произошло. Угрожающе прищурив глаза и скривив губы, она посмотрела на собеседника.
Официант, судя по запаху, настоящий тигр, и глазом не моргнул.
— Ваше шампанское, мэм.
— Ты можешь взять свое шампанское и… — она чуть не сказала «засунь его туда, где никогда не светит солнце».
Почти.
Ей не следовало даже думать об этом, не говоря уже о том, чтобы начать говорить.
Хорошо, что она уже сидела, иначе могла бы упасть от изумления. Что же с ней происходит?
Почему она так разозлилась на официанта? Так безумно зла на него.
Она попыталась подавить свою злость, тупо уставившись на предложенную бутылку и бокалы.
«Брось их ему в голову».
Она знала этот коварный шепот. Но никак не ответила. Была слишком занята тем, что сжимала руки, чтобы ничего не натворить.
Хейдер поцеловал её в шею. Сквозь дрожь во всем теле она услышала, как он сказал:
— Просто поставь всё это на стол, приятель. И в следующий раз не подкрадывайся к моей малышке, когда она занята. Она может выглядеть милой снаружи, но у неё есть злобная сердцевина, и она может сделать тебе больно.
Он сказал это с улыбкой, и она могла бы подумать, что он смеётся над ней, но часть её была согласна с его словами. Она совсем не обрадовалась тому, что их прервали, и ей всё ещё хотелось зарычать на официанта.
«Даже если мне и следовало бы его поблагодарить».