Каким же наслаждением было оказаться по самые ноздри в воде, холодной, ласковой, укрывшей его от насекомых.
Лосенок все еще отфыркивался, радуясь покою, когда услышал неподалеку человеческие голоса:
— Чего это?
— А я знаю?
— Вроде кто-то в озере бултыхается…
— А слыхали, ребята, про таинственное озеро в Шотландии? Будто в нем под водой чудовище живет, величиной с поезд! Такое страшилище, что кто на него ни взглянет, тотчас помрет…
После этого наступила тишина. Но лосенок знал, что люди не ушли. И как ни жалко было ему покидать озеро, он, сразу почувствовав себя в воде беззащитным, шумно заторопился па берег.
— Лось! — испугался кто-то за кустом. Но никого не видно.
— Лосенок, — сказал еще человеческий голос.
— Вес равно здоровый…
— Да тише вы, еще сюда рванет…
— Они на людей не нападают.
— Могут и напасть. Только осенью.
Самый храбрый, предводитель, вышел из-за кустов. Это был мальчик вроде тех, которые не давали лосенку покоя п деревне. Они постояли некоторое время шагах в сорока, рассматривая друг друга, лосенок и мальчик. Лосенок, потеряв вскоре к мальчику интерес, отвернулся и медленно побрел дальше, стараясь, чтобы ветки и листва сбивали с морды мух и слепней. Припекало. Ему хотелось теперь залечь где-нибудь п прохладе и подремать. Вслед лосенку глядели трое мальчишек и девочка, все из соседней деревни. Они ходили в лес за ягодами.
Девочка сказала:
— А почему он один?..
На нее оглянулись.
— Может, лосиха притаилась?
— Нету лосихи, она бы его одного не оставила…
— А что, ребята, — заговорил самый храбрый и самый сообразительный, — если этот лосенок из Ольховки… из школьного лесничества?
И они решили сбегать туда, рассказать о встрече Дениске Полозову, которого хорошо знали. Но это не помогло найти лосенка. Прошло часа три, пока Денис и его ребята пришли к озерку. Лосенка и след простыл…
Он сладко спал километрах в трех, забравшись в такую чащобу, куда ни за что не полез бы человек.
Опять на него в атаку шли злые комары, слепни и мухи, но у лосенка во сне только тревожно дергалось иногда ухо, если какой-нибудь злодей забирался в самую его глубину.
Раз или два, когда влажная трава под ним нагревалась, лосенок в полусне перебирался на новое прохладное место. Когда спала жара, он подергал ногами, просыпаясь, полежал еще на боку, сонно кося глазами по сторонам, словно не понимая, где он. Потом неуклюже встал и побрел отыскивать что-нибудь съедобное.
В вечернем лесу пахло той особой душистой свежестью, которая словно настоялась за день в чащах; приближались сумерки, а потом и ночь, самое звериное время…