Денис невольно вскинул голову:
— Как так?
— Будто решено строить в Майском районе в Родниках химический комбинат. Самонужнейшее, конечно, дело. Искусственные ткани станут выпускать.
— Это как же так? Кроме Родников другого места не нашлось? — недоумевая, спросил Денис, двигаясь за отцом в кухню, где мать уже хлопотала с завтраком.
— Ученым, инженерам виднее, где строить, — неопределенно ответив Полозов-старший и посоветовал: — Встретишь лесничего Житина, поспрошай, что там за угроза над Родниками нависла. Может, защищать их придется…
— А мне-то как идет! — в восторге пискнула Таня, прыгая перед зеркалом и обеими руками придерживая на своей голове Денисову фуражку. Просто невозможно было понять, когда она ее все-таки утащила.
Фуражку отобрали и спрятали. Позавтракав, отец ушел на работу. Но его слова все же не выходили из головы Дениса.
Младший Полозов — парень не очень-то разговорчивый. Он любил обо всем поразмышлять. Даже обижался он не сразу, а подумавши.
Слова отца были, в сущности, обидны. Чего это он заговорил о том, чтобы члены школьного лесничества стали побоевитей? Разве они мало работают, плохо защищают лес, природу? Юные лесники не пустяками занимаются, не в игры играют.
Не только школа, весь колхоз знает, что ребята из Ольховского лесничества сделали много полезного. Восстановили полезащитные лесные полосы, засадили кустарником овраги и глубокие промоины. Сам председатель колхоза сказал, что школьники этим своим трудом обеспечили норную прибавку к урожаю…
«А патрули?» — думал Денис. Девять зеленых патрулей выставило их лесничество. В любую погоду, в любое время года ребята обходили закрепленный за ними участок леса почти в шестьдесят квадратных километров. Патрули выходили и против браконьеров, и против любителей просто так пошляться по лесу с ружьем в руках и палить во все жилое. Ребят не раз пугали, грозили им суровой расправой, но они не дрогнули.
Однажды ребята из зеленого патруля выследили и передали милиции браконьера, подстрелившего лосиху. От нее остался лосенок, уже крепенький, мог бы и убежать, да все жался к матери… Его доставили в школу, принялись кормить молоком из бутылки, мучной болтушкой, зеленой травой, и как он ни скучал, ни рвался на волю, в лес, ни звал свою погибшую маму-лосиху, — его все-таки выходили. Гордость школьного лесничества лосенок-подросток шил с ними до сих пор. Теперь его держали в специальном загоне, но на уход и внимание он не мог пожаловаться. Девчонки, когда перестали его бояться, ластились к лосенку, придумывали ему самые неподходящие прозвища: Дружок, Головастый, даже Миленок. Ребята прозвали его каждый по своему — Ловкач, Свой, Кореш. А шестиклассник Пашка Сизов прозвал лосенка Пашкой и объяснил: