Сергей положил портфель на колени, достал блокнот и ручку. Разборчивым почерком написал адрес Арины Богаровой. Подумал. Открыл айфон, нашел ее номер, записал рядом с адресом. Если мамаша не застанет бывшую жену дома, пусть у кого нибудь телефон одолжит, позвонит, назначит встречу.
Глубоко внутри зародилось сомнение: правильно ли он поступает? Какая ему выгода от покалеченной бывшей жены и загремевшей за решетку матери? Да никакой. Моральное удовлетворение….
Журавлев вырвал исписанный листок из блокнота, сложил его вчетверо, сунул в карман джинс.
— Прикажу мамаше, выучить текст наизусть, а после, бумагу разжевать и проглотить, — пошутил про себя. Как ни странно, шутка не развеселила.
От метро шел пешком. Раз за разом прокручивал в мозгах варианты: как начать разговор с матерью. Откладывать в долгий ящик не собирался, начнет на мамашу с порога давить, как только в прихожую, встречать его выползет….
В полутемной прихожей, наткнулся взглядом на приставленный к стене кожаный чемодан — его личный, и стоявшую рядом с чемоданом большую дорожную сумку.
Нарочито громко разувался. Мать не показывалась.
— Мам?! Поговорить надо!
Тишина.
— Мам!
Кто-то тихо заскулил в ванной. Журавлев бросил на тумбу портфель, рванул к ванной комнате, щелкнул включателем, распахнул дверь….
Мать лежала на кафельном полу. Тяжело дышала. По руке, от сгиба локтя, до самого запястья, расплылось огромное белое пятно. Вздувшееся. Химический ожог.
— Сынок помоги подняться — прохрипела мать.
Вид беспомощной, корчащейся от невыносимой боли матери, отчего-то не вызвал сочувствия. Наоборот. Сергей взбесился!
— Корова! Кислоту на себя пролила? Какого черта ты свои грабли к бутылке протягивала? Ты должна была содержимое не на себя лить, а плеснуть Арине в морду! Ничего по нормальному сделать не можешь! Дура! Я на тебя рассчитывал! Тварь! Встать ей помочь! Может еще скорую помощь вызвать? Или первую помощь оказать?
— Арине? Ты…. Ты… Хотел послать…. Меня… Убить Арину? Убирайся вон. Больше не появляйся. Никогда.
Он опешил. Как она смеет? Да пусть здесь сдохнет! Он то уйдет… Уйдет! Подальше от тупорылой идиотки!
— Арину пожалела? Пусть она тебе и поможет подняться! — сунул руку в карман, вытащил сложенный блокнотный листок, швырнул его матери.
Забрал из шкатулки нехитрые украшения: серьги с рубином и тонкую цепочку, из кошелька родительницы выгреб две тысячи оставленные ею себе на еду и проезд.
Вызвал машину, набросил лямку портфеля на плечо, выволок за дверь сумку и чемодан. Сунул ключ в замочную скважину, закрыл замок на два оборота.