Константин замолчал. И в этот момент ему снова позвонили.
— Да. Спасибо, я понял. Завтра подумаем.
На этот раз телефонный разговор был коротким. Отбив вызов, Баринов вытер лоб тыльной стороной ладони.
— В отделении полиции Кузьминки подтвердили, Сергей Журавлев написал явку с повинной. В чем именно повинился выясним завтра. Задержан пока на три дня — до выяснения. Арин, я думаю не стоит твоих беспокоить, они скорее всего уже отдыхают. Охрану до утра не буду снимать, чтобы тебе было спокойней.
Мне спокойней. Не могу до конца осмыслить происходящее, но спокойней. Приложу все усилия, чтобы в течении этих трех дней мама с Ксенией улетели в Испанию. И совсем успокоюсь.
— Беспокоить не стоит… Константин если вы не против, поедем ко мне. Я… Мне…. Останетесь со мной. Я никому не расскажу. И не буду ни на что рассчитывать. Завтра. — нервно сглотнув выпалила….
У меня никого не было с момента развода с Журавлевым. Не потому, что умышленно устроила себе целибат, нет. Как я уже упоминала, жизнь моя в некое кольцо замкнулась и я по этому кольцу передвигалась. Не важно. Не важно, что и почему было раньше. Сейчас, меня накрыло волной желания. Я хочу, чтобы этот мужчина, именно этот мужчина, разделил со мной ночь. И постель. А потом хоть трава не расти.
Наплевав на приличие, мы целуемся между лестничными пролетами. Так правильно. Для меня так правильно. Поцелуи опустошают. Выбивают из головы мысли. То, что мне сейчас нужно…. Сильные руки, ощущение тепла на коже, там где к ней его пальцы прикоснулись.
Мой дом — моя крепость. Не попадаю ключом в замочную скважину. Мне нравится как на меня смотрит Константин… Мне…
Забирает ключи, отпирает двери. Вваливаемся в квартиру и… Как магниты друг к другу притягиваемся.
Прочь условности. Двумя руками вцепляюсь в человека которого и знаю всего ничего, но за это короткое время успела и на плече поплакать и…
— Иди ко мне. — шепчет Константин.
Куда идти? Я здесь…
Нереальность происходящего. Нет мыслей, сомнений, стыда. Какой разум? Когда на меня так смотрит.
Страсть.
Голова окончательно отключается. Остается всепоглощающее пламя страсти, возражающей древние человеческие инстинкты.
Голая, дикая, животная страсть.
Он жадно впился в мои губы, я со стоном приняла поцелуй.
Окончательное и бесповоротное безумие.
Мы впечатались в стену холла, руки Константина скользили по моему телу, кровь неслась по венам, внизу живота сладко тянуло.
До моей комнаты мы дошли, до кровати — нет.
Не прекращая жадно целоваться, мы срывали друг с друга одежду….
А потом я умирала.
От сокрушительных волн наслаждения, от непередаваемого чувства невесомости после каждой такой волны, от мужского тела к которому прижималась….