Сосед понял. Лицо его расцвело от радости, голосок, ставший еще более писклявым, пропел:
— Пустым местом.
Тут уж все покатились с хохоту, даже Одна, но этот мгновенно осекся: что-то мешало ему разделить общее веселье. Чувствовалось, что, несмотря на присутствие приятелей, он чего-то побаивается. И не только Мегрэ.
— Леон! — подозвал Одна ночного официанта. — Принеси мне коньяку с водой.
— Никак ты на коньяк переключился?
Эжен, заметив, что Одна скисает, сурово уставился на него.
— Тебе лучше бы не перебирать.
— Чего не перебирать?
— Сколько перно ты принял до обеда?
— Пошел ты!.. — огрызнулся Одна.
— Полегче, ребята! — вмешался Луи. — Пики козыри.
К полуночи веселье окончательно выдохлось. Мегрэ по-прежнему сидел в пальто и с трубкой в зубах. Казалось, он стал частью меблировки. Больше того, врос в стену. Живым оставался только его взгляд, переходивший с одного игрока на другого.
Первым забастовал Одна, но глухой тоже проявлял признаки нетерпения и в конце концов встал.
— Пора спать. Завтра мне на похороны.
— Катись и поскорей подохни! — вполголоса буркнул Эжен, уверенный, что коротышка не услышит его.
Он бравировал и сам сознавал это.
— Снова бел от… И козырь… И еще козырь… Карты на стол.
Невзирая на осуждающие взгляды приятелей, Одна выпил три коньяка с водой, черты его заострились, он побледнел, на лбу выступил пот.
— Куда ты?
— Я тоже удираю, — объявил он, поднимаясь.
Его мутило — это было видно. Третью порцию он принял, чтобы взвинтиться, а она его и добила. Луи переглянулся с Эженом.
— Ты сейчас как выжатый лимон, — уронил наконец последний.
Было начало второго. Мегрэ заранее положил деньги на столик. Эжен отвел Одиа в угол и что-то втолковывал ему тихо, но яростно. Одиа возражал, но тем не менее дал себя убедить.
— До завтра! — простился он, поворачивая дверную ручку.
— Официант, сколько с меня?
Одно об другое звенели блюдца. Мегрэ застегнул пальто, снова набил трубку и раскурил ее от газовой зажигалки, подведенной почти к самой стойке.
— Доброй ночи, господа.
Мегрэ вышел и сориентировался по звуку шагов Одиа.
А Эжен обогнул стойку, словно для того, чтобы сказать два слова хозяину. Луи, поняв его маневр, осторожно открыл один из ящиков. Эжен запустил туда руку, затем сунул ее в карман и в сопровождении марсельца направился к дверям.