Одновременно с этим он возвратил уборщице швабру, ставшую короче на несколько миллиметров.
— Это вам и требовалось? — с серьезным видом полюбопытствовал хозяин гостиницы.
— Совершенно верно.
В пивной «У Нового моста», во втором зале которой Мегрэ отыскал Люкаса, уборщицы с ведрами свирепствовали не менее усердно, чем в «Альсине».
— Знаете, шеф, отдел работал всю ночь. Расставшись с вами, Амадье вбил себе в голову, что обязан обогнать вас, и задействовал всех своих людей. Судите сами — я, например, знаю, что вы были в «Пале Ройяль» с дамой.
— А затем отправился во «Флорию». Бедный Амадье!
А что остальные?
— Эжен тоже был во «Флории». Вы, несомненно, его видели. Без четверти три он ушел оттуда с профессионалкой.
— Да, знаю — с Фернандой. Держу пари, что он переспал с ней на улице Бланш.
— Вы правы. Он даже оставил свою машину на всю ночь у тротуара. Она и сейчас там.
Мегрэ поморщился, хотя он-то уж никак не был влюблен. Однако прошлым утром в залитой солнцем квартирке Фернанды был именно он. Она, полуодетая, пила кофе с молоком, и между ними существовала атмосфера доверительной интимности.
Это была не ревность — просто комиссар не любил мужчин типа Эжена. Ему казалось, что в данную минуту молодой человек еще лежит, а Фернанда хлопочет, подавая ему кофе в постель. И он наверняка снисходительно улыбается.
— Он таки заставит ее плясать под свою дудку! — вздохнул комиссар. — Продолжай, Люкас.
— Его марсельский приятель до возвращения в «Альсину» обошел несколько ночных кабаков. Сейчас он, несомненно, дрыхнет, потому что никогда не встает раньше одиннадцати-двенадцати.
— А глухой коротышка?
— Его фамилия Колен. Живет с женой на улице Коленкура, потому как состоит в законном браке. Когда он возвращается поздно, супруга закатывает ему сцены. В прошлом она была помощницей хозяйки «заведения».
— Чем он занят сейчас?
— Ходит по лавкам. Съестное покупает всегда он: на шее толстый шарф, на ногах туфли из Шаранты[9].
— Одна?
— Этот надрался до свинства, обойдя кучу бистро. К себе в гостиницу на улице Лепик вернулся около часа, и ночной дежурный вынужден был помочь ему подняться по лестнице.
— Кажо, надеюсь, у себя?
Выходя из пивной, Мегрэ словно увидел всех подельников разом, каждого в своей точке Монмартра, вокруг Сакре-Кер[10], белеющей над прибоем Парижа.
Добрых десять минут он вполголоса инструктировал Люкаса и заключил наконец, пожимая ему руку:
— Все понял? Уверен, что тебе не потребуется больше, чем полчаса?
— Оружие при вас, шеф?
Мегрэ похлопал себя по брючному карману и подозвал проезжавшее мимо такси: