После четвертой рваной раны на лице, я перестала ясно и четко соображать. Боль стальными кольцами оплетала мозг, но это не помешало мне различить за спинами напавших две фигуры. Сфокусировав взгляд насколько это вообще было возможно, я смогла рассмотреть их. Приемная мать и сестра стояли в нескольких шагах, стояли и смотрели. Возможно, мне привиделось, но я увидела предвкушающую улыбку на лице сестры.
Это стало последней каплей. Не помню, что тогда произошло, но «золотые детки» засуетились кто куда, и я упала на колени. Туманный взгляд прошелся по рукам, они были в крови, моей крови. Подняв голову, нашла глазами приемную мать и, протянув руку, перемазанную алой кровью, в ее сторону, позвала:
— Ма… Ма-ма… — И отключилась.
Не знаю, кого именно я звала — приемную или родную мать?
Мне больно и трудно вспоминать тот случай. Само понимание, что я никому не нужна и при первой же возможности приемные родители с радостью дадут мне умереть, было за гранью. И я навсегда запечатлела то утро в памяти, и никогда не давала о нем забыть ни обидчикам, ни безучастным свидетелям, оставив на своем лице шрамы от ножа. Да, с помощью магии можно их свести, но зачем? Зачем убирать свидетельство своей слабости и подтверждение чужого предательства, коварства?
После я очнулась в луже крови, и никто не поспешил за все это время мне помочь. Хочешь, чтобы тебе помогли? Сделай это сам. Лозунг моей жизни. Кое-как встав, на трясущихся ногах, я едва добралась до своей комнаты, где долго и тяжело обрабатывала и залечивала раны, но душевные, увы, не заживут никогда. То, как поступили мать и ее дочь, выше моего понимания. Так не поступили бы и звери…
Наверное, здесь, в этой удивительно прекрасной комнате, я первый раз внимательно разглядывала свое лицо в шрамах. Нет, конечно раньше я тоже смотрела в зеркало, но это было, скорее, смазанное действие. Не рассматривала себя, то, каким чудовищем меня сделали внешнее. Тот еще вид, в самый раз для фильма ужасов. Но мне жаль себя. За свои слабости нужно платить. И плата взимается болью, если не душевной, то физической. Кому как лучше доходит.
Возможно, я и дальше предавалась бы печальным воспоминаниям, если бы не неожиданный посетитель. В зеркальном отражении стекла я увидела, как из светящегося синим портала вышел мужчина.
Но во сне не бывает порталов. Тогда это не сон?
— О, Бог мой!.. — вскрикнула я от неожиданности и обернулась.
Может, от боли воспоминаний повредился рассудок? Или это бред моей больной фантазии?
Пока я пыталась понять, что же происходит, мужчина огляделся, а увидев меня, направился прямиком ко мне. Он шел, а я удивленно рассматривала его: высокий, спортивного телосложения, с узкими бедрами, волосы светлые и коротко стриженые, глаза цвета расплавленного золота обрамлены густыми темными ресницами, и губы, полные и манящие.