— Вот видишь.
Генрих показал пальцем на дверь соседней комнаты.
— Они знают об этом?
— Ты сумасшедший? — воскликнул Пит. — Они бы меня линчевали. Ведь они встречаются в моём трактире! Ты понимаешь? Это предательство! И что потом? Поэтому я повторяю, что ты во всём Гельзенкирхене не должен проронить об этом ни словечка. Я тебе доверяю.
— Ты меня знаешь, Пит.
— Иначе бы я тебя в это не посвятил.
— Будь спокоен.
Генрих стоял спиной к двери соседней комнаты, когда она открылась, и кто-то опять пошёл в туалет.
— Это он, — тихо сказал Пит Генриху.
— Кто?
— Тот, о котором мы говорили.
Генрих обернулся.
— Не может быть! — воскликнул он от неожиданности.
В это мгновение Вильгельм Тюрнагель узнал Генриха и был потрясён не в меньшей степени. Оба очень тепло приветствовали друг друга. Был ещё третий, удивившийся сильнее всех — Пит Шмитц.
— Вы знакомы? — ошеломлённо воскликнул он, когда Генрих и Тюрнагель обменивались рукопожатием. После того, как они рассказали ему, откуда знают друг друга, Пит не знал, есть у него повод для беспокойства или нет.
В первое мгновение, как Вильгельма увидел Генриха, его душа заполнилась лишь одним именем — Марианна! Несмотря на это, во время разговора он ни разу о ней не вспомнил. Это обеспокоило Генриха. Как официант, он без труда усадил Вильгельма за столик, который стоял достаточно далеко от стойки. Это гарантировало, что Пит Шмитц не услышит ни слова. Хотя это и не обязательно, подумал Генрих.
Генрих стал фанатом Вильгельма уже с того времени, как тот поучил уму-разуму трёх рокеров в «Подсолнухе», и не принадлежал к большинству, симпатия которых к Вильгельму резко пропала, когда стало известно о том, что он не «настоящий» немец. Неожиданное исчезновение Вильгельма вызвало у Генриха ощущение досады. Официанты испытывают подобное чувство постоянно, это часть их профессии.
— Вы делаете грандиозные успехи, господин Тюрнагель, — начал он разговор.
— Я?
— Да.
— Какие?
— Как футболист, полагаю. Мне об этом рассказали.
— Глупости! — равнодушно отозвался Вильгельм. — Я немного играю в команде одной фирмы — не стоит разговоров.
— Это может измениться.
— Это может измениться, когда меня выведут из строя из-за травмы, вот тогда будет конец этой глупости. Футбол отнимает у меня много времени.
— Вы много занимаетесь, — сказал Генрих. — Мне об этом тоже рассказали.
— Кто вам всё это рассказал?
— Трактирщик и ваш друг Штуммель.
— Штуммель? Вы с ним уже знакомы?
— Он самый большой ваш фанат.
— Он — идиот, — засмеялся Вильгельм. — Но очень хороший.
— Я тоже такого же мнения, — кивнул Генрих и спросил: