Когда трубка опустилась, Тык спросил:
— Что случилось?
Борн медлил. Он посмотрел на лист с записями, что-то подчеркнул, отложил ручку в сторону и позволил, наконец, «бомбе взорваться», сообщив:
— ФК «Кёльн» уже направляется сюда.
— Держи меня, я сейчас упаду.
— Я почувствовал то же самое, когда услышал это.
— За каким-то футболистом из команды фирмы?
— Да, — кивнул Борн. — Но он должен был стать игроком русской молодёжной сборной.
— И он здесь, у нас?
— Да, и молчит об этом.
Тык покачал головой.
— В это трудно поверить.
— Я тоже так думал, Вальтер, пока этот не сказал про ФК «Кёльн». Этого мне достаточно. Представь себе, что они опередят нас и это станет известно в Гельзенкирхене. Фанаты выгонят нас из города.
— Разумеется.
— Хотел бы ты так рисковать?
— Нет.
Борн взял лист с записями, который во время разговора с Тыком передвигал по столу, и сказал:
— Теперь нам нужно действовать быстро…
***
Уголовное дело в отношении Вильгельма Тюрнагеля из-за нанесения им телесных повреждений перед передачей в суд присяжных поступило в суд низшей инстанции. Было 8.45 утра. Начало слушания назначено на 9.00. В вестибюле, перед залом заседаний суда потихоньку собирались участники процесса. В основном все уже были на месте. В одной стороне стояла «команда» прокурора: пострадавший по имени Георг Коцурка, двое его дружков, которые тогда вместе с ним собирались посмотреть кино, кассирша, а также неожиданно, госпожа Ванда Крупинская, бывшая хозяйка комнаты, которую снимал Вильгельм.
В другой стороне вестибюля стоял адвокат доктор Бернин со своим клиентом Тюрнагелем и тихо с ним разговаривал. Около них стоял Петер Шторм, шеф Вильгельма и курил сигарету одну за другой, что говорило о его нервном напряжении. Марианна ещё не пришла.
В сторонке от всех присутствующих стоял Штуммель. Он не имел непосредственного отношения к заседанию, поскольку не был ни пострадавшим, ни свидетелем обвинения, ни свидетелем защиты. Но, несмотря на это, имел к этому отношение, и, как оказалось, весьма значительное.
— Итак, — прошептал доктор Бернин, — примите во внимание, что я вам говорил, господин Тюрнагель. Не обвиняйте самого себя. Как обвиняемому, вам не надо этого делать.
— Хорошо, — несколько обречённо произнёс Вильгельм. Казалось, его решительность тает. Создавалось впечатление, что всё происходящее он воспринимает как непонятный спектакль.
Штуммель придвинулся к «группе» прокурора.
На лестнице показалась Марианна. Она была в темном костюме, побледневшая, исхудавшая, но, несмотря на это, выглядела чудесно. Вильгельм увидел её сразу. В противоположность ей, на его лице сразу проступил румянец. Доктор Бернин познакомил её и Шторма. После этого подошла очередь поздороваться с Вильгельмом. Она с улыбкой протянула ему руку и сказала: