— Ну, хорошо. Тогда мы можем начинать.
В некоторой степени это отступление было для Вильгельма унизительным. Оно задело его чувство собственного достоинства и настроило против всего происходящего здесь.
— Итак, господин Тюрнагель, — продолжил председатель, — вы слышали, в чём вас обвиняет прокурор…
— Да.
— Как вы относитесь к этому? Хотите что-нибудь сказать? Вероятно, вы хотели бы всё опровергнуть?
— Нет.
Не только председатель, но и все присутствующие в зале с удивлением посмотрели на Вильгельма.
— Вы ничего не хотите опровергнуть?
— Нет, — повторил Вильгельм.
— Что же вы хотите?
— Сказать правду.
— Очень хорошо! — констатировал председатель и, улыбнувшись, посмотрел на заседателя слева, потом справа. — Это что-то новое. Процедура значительно сократится. Должны ли мы это понять так, что всё написанное в обвинительном заключении верно?
— Да.
Защитник подскочил.
— Господин председатель…
— Сядьте! — сказал ему судья, — дойдёт и до вас очередь. Сейчас я разговариваю с обвиняемым. Потом слово будет предоставлено и вам.
— Я только хотел…
— Потом, господин адвокат!
Доктор Бернин с разочарованием на лице занял своё место.
— Господин Тюрнагель, — продолжил судья, — вы признаётесь в преступлении с нанесением телесных повреждений, которое вам ставится в вину?
— Да.
— Вы действовали не в целях самообороны?
— Нет.
— Тогда вы должны нам сказать, почему вы его ударили.
— Потому что оскорбили даму, которая была со мной.
— В чём заключалось это оскорбление?
— Её обозвали подсилкой для иностранцев.
— И всё?
Вильгельм вспыхнул.
— Этого достаточно!
— Я полагаю, — судья постарался сгладить допущенную ошибку, — что к этому, например, может подходить также и плевок. Или что-то подобное — это тоже оскорбление?
— Нет.
— Только оскорбительное слово вызывает у вас действие в состоянии аффекта?
— Да.
— Вы не можете себе представить другой реакции?
— Какой, например? — резко спросил Вильгельм, что для обвиняемого недопустимо.
— Частное обвинение по поводу оскорбления.
— Для этого я должен узнать у этого лица его имя.
— Правильно.
— Вы полагаете, что я его об этом должен спросить?
Судья заметил, что допустил ошибку и, чтобы выпутаться из этой ситуации, сказал:
— Во всяком случае, вы могли бы попытаться сделать это.
В зале заседания раздался негромкий смех.
— Тогда произошло бы тоже самое, — сухо ответил Вильгельм. — Только он ударил бы меня, если бы я его не опередил.
— Но тогда здесь, на скамье подсудимых, сидели бы не вы, а он.
Вильгельм пожал плечами.
— Господа, — обратился после этого судья к заседателям, прокурору и защитнику, — думаю, что после того, как обвиняемый признал свою вину, мы можем обойтись без допроса свидетелей…