— Разумеется.
— Мне кажется, что не совсем.
«Теперь есть возможность», — подумала она.
— Ты хорошо зарабатываешь?
— Да. Ещё и сверхурочные. И я экономить.
— Чем ты занимаешься?
— Электричеством.
— Что значит электричеством?
— Я — электрик, — ответил он. — Работаю в «Шторме».
Фирма «Электро-Шторм» — самая большая фирма в Гельзенкирхене.
На лице Марианны отразилась радость. Но немного рассерженным голосом она снова спросила:
— Почему ты говоришь мне об этом только сейчас?
— О чём?
— О своей профессии.
— Потому что ты меня пока об этом не спрашивала.
Марианна вздохнула.
— Да, — сказала она, — это так.
Теперь Вильгельм захотел у неё кое-что выяснить.
———————-
>1Dussel –(фам.) дурак, болван
— Что значит «дуссель»?
— Дуссель? — ужаснулась она. — Я не хотела тебя этим оскорбить, Вильгельм.
— Оскорбить? Но я совершенно не знаю, что это за слово.
— Тогда я поясню, — сказала Марианна и рассмеялась. — Так называют очень глупого человека, который сердится, когда его вежливо посылают подальше. Он может быть очень, очень милым, то есть человеком, которого очень любят, человеком… как бы это сказать… это зависит от выражения, с каким человеку говорят слово «дуссель». Ты — дуссель… добрый или сердитый, понимаешь? Это является главным.
— Я понимать, — кивнул Вильгельм.
— Точно?
— Я теперь точно знаю, кто дуссель.
— Кто же?
Вильгельм рассмеялся.
— Ты.
Подобных разногласий между Вильгельмом и Марианной в будущем возникнет ещё много.
Генрих подошел к столу, чтобы напомнить, что он в их распоряжении. Марианна попросила принести чашку кофе.
— Когда я её допью, — сказала она Вильгельму, — ты пойдёшь в пансион за вещами.
Но сначала она попросила рассказать ей о самом главном: о допросе в полиции.
— От кого поступило заявление? — спросила она.
— От пострадавшего.
— Какая свинья! Ведь он хотел тебя ударить!
Это было верно только наполовину, но нет ничего удивительного, что Марианна смотрела на это по-другому. В заявлении было указано, сообщил Вильгельм, что зачинщиком был он.
— Надеюсь, ты это исправил, — сказала Марианна.
Всё это длилось очень долго, пояснил Вильгельм, так как у него плохой немецкий. Некоторые предложения приходилось менять по три раза, чтобы он их понимал, прежде, чем записать в протокол.
— Я тебя спрашиваю, исправил ли ты это? — повторила Марианна.
— Что?
— Что ты был зачинщиком?
Вильгельм энергично кивнул.
— Я им сказать то же, что прежде говорить тебе.
— И что?
Вильгельм молчал и смотрел на неё, как бы спрашивая: «Что что?»
— Ты опроверг самое главное обвинение? Тебе известно, что самое важное?
— Конечно.
— Что же?