— Ты?
— Да. Я не успокоюсь, пока не найду. Для такого человека, как он, это не так просто. Но тогда, — сказала Марианна, — вы узнаете, что для вас было бы лучше, если бы он остался жить здесь.
— Почему?
— Потому что мне лучше будет жить с ним, чем с вами.
Эти слова поразили Сабину в самое сердце. На глазах выступили слёзы.
— Марианна, — сказала она, — ты забыла, что мы твои родители?
Нечто подобное высказал и Теодор, когда вечером в постели Сабина рассказала ему о заявлении Марианны.
— Она больше не думает о нас, — заявил он, — иначе не сказала бы тебе такое.
— Что же нам делать, Тео?
— Несомненно, что она будет несчастна, если мы этого не предотвратим.
— Я знаю, что не переживу этого. Это же наш единственный ребёнок.
Некоторое время Теодор молчал. Затем выразил всё в одной фразе прорычав:
— Чёртовы политики!
Так как Сабина не поняла, что с этим связано он продолжил:
— Это их мы должны благодарить за этих переселенцев.
Через девять дней Вильгельм Тюрнагель съехал из «Подсолнуха», правда, не по собственной воле. К этому приложил усилие Теодор Бергер.
Оно заключалось в том, что он отправил жену и дочь в Эссен за покупками, и их какое-то время не было дома. Теодору представилась возможность поговорить с Вильгельмом без помех, иначе говоря, «поработать с ним». Он застал его в комнате и, недолго мешкая, после того, как изумлённый Вильгельм предложил ему сесть, начал:
— Речь пойдёт о Марианне…
Вильгельм в замешательстве не знал, что сказать. Он подбирал слова, но Теодор продолжил:
— Я не допущу, чтобы вы сделали её несчастной, — добавил он, — и к тому же свели в гроб мою жену. Именно так она мне сказала.
Вильгельм изменился в лице.
— Господин Бергер… я… мне, — запинаясь, произнёс он, — лучше самому умереть, чем допустить это.
— Тогда уберите руки от нашей дочери!
— Убрать руки от вашей дочери? — в глазах Вильгельма вспыхнул опасный огонь. — Я неохотно слышать такие слова, тем более от вас, господин Бергер. Я не трогал вашу дочь руками.
— Вы неправильно поняли, — быстро поправился Теодор, которому мгновенно стало ясно, что не стоит дразнить тигра. — В Германии эти слова имеют не тот смысл, который вы им предали.
— А какой?
— Вы должны выкинуть Марианну из головы.
— Забыть?
— Да, так вернее.
— Это есть невозможно.
— Почему?
— Потому что я люблю её, — сказал Вильгельм, улыбаясь. Он успокоился.
— Если это так, — пояснил Тео, имевший твёрдое намерение, и уже ничто не могло его остановить, — тогда вы просто обязаны не причинить Марианне никакого несчастья.
— Я не понимать, что вы имеете в виду. Поясните.