Тео откашлялся, прежде чем сообщить Вильгельму правду.
— Видите ли, господин Тюрнагель, то, что случилось между вами и Марианной, не очень хорошо. Я не хочу скрывать, что Марианна сегодня убеждена в противоположном. Но что произойдёт, если вы оба не перестанете бегать друг за другом? Брак, думаете вы. Но какой брак! Брак, который через короткое время окажется неудачным. А почему? Потому что вы оба друг другу не подходите. Разница между вами очень большая, во всех отношениях. Я надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, и мне не нужно вам разъяснять. Вы должны взглянуть на себя критически, без иллюзий, провести сравнение с нашей дочкой и тогда…
— Я понимать, что вы хотите сказать, — прервал его Вильгельм. — Марианна богатая, а я бедный.
— Да, — произнёс Теодор сухо.
Марианна была богатой лишь по отношению к Вильгельму, и ни о чём другом Теодор не думал.
— Я об этом тоже много размышлял, — произнёс Вильгельм.
— О чём?
— Что я бедный, а Марианна нет.
Тео насторожился. «Если он об этом уже думал, — сказал он себе, — то это уже прогресс. Возможно, что я ломлюсь в открытую дверь».
— В браке, — сказал он, — который долго сохраняется, муж должен быть в состоянии выполнять все притязания жены, к которым она привыкла. Думаю, этим я не скажу вам ничего нового.
— Нет.
— Марианна, конечно, не дочь миллионера, но у неё кое-что есть, драгоценности, а на следующий день рождения она получит от нас в подарок небольшую машину, о которой мечтает с тех пор, как мы ей разрешили получить водительское удостоверение. Только не говорите ей об этом, так как это должен быть сюрприз. Вы же видите, какие привычки у нашей дочери. Наш трактир приносит прибыль, дела идут хорошо, вы это сами должны были заметить. Марианна наш единственный ребёнок. В конечном счёте, я и моя жена делали для неё всё. И если наши усилия потерпят крах, жена этого не выдержит, как я вам уже говорил. И к этому надо отнестись серьёзно. Так что теперь вы всё знаете.
Весь в напряжении Теодор ждал ответа. Сейчас должно решиться, ломится он в открытую дверь или нет. Вильгельм сидел и смотрел перед собой. Глухим голосом он, наконец, повторил:
— Я об этом уже много думать.
И после небольшой паузы добавил:
— Я также думать и о другом вопросе.
— О каком? — спросил Теодор.
— Что люди, возможно, подумают, будто я охотник за приданым.
— Очень может быть, — усердно кивая произнёс Теодор,
Из комнаты он вышел с большой надеждой. И не напрасно, как выяснилось уже в следующие полчаса: Вильгельм спустился по лестнице со своей поклажей. У него не было ничего, что нельзя унести с собой. Его основным имуществом были четыре тысячи марок, накопленные за время работы. Они лежали на его счёте в городской сберкассе.