— А кто его подпишет?
— Подпиши сам. Им ведь важны только печати. Мне хотелось бы также получить отпечатки пальцев этого самого Франсуа Келлера… Кстати, не проще ли мне самому позвонить директору больницы?
Откуда-то прилетел воробей, уселся прямо на подоконник и теперь поглядывал на мужчин, расхаживавших по комнате, которая, должно быть, представлялась ему своеобразным человечьим гнездом.
Мегрэ крайне вежливо предупредил директора больницы о том, что к ним зайдет бригадир Люка. Итак, все обошлось как нельзя лучше.
— Никакого письма не нужно! — объявил Мегрэ, вешая трубку. — Тебя немедленно проведут к директору, и он сам будет тебя сопровождать.
Оставшись один, Мегрэ принялся перелистывать телефонный справочник абонентов Парижа.
«Руслэ… Руслэ… Амедэ… Артюр, Алин…»
Там было множество разных Руслэ, но он остановился на фамилии, выделенной жирным шрифтом: «Фармацевтическая лаборатория Рене Руслэ».
Лаборатория находилась в Четырнадцатом округе, неподалеку от Орлеанской заставы. Ниже значился домашний адрес этого Руслэ — бульвар Сюшэ, Шестнадцатый округ.
На часах было половина третьего. Неожиданно налетел порыв ветра, завертел на мостовой клубы пыли, как бы предвещая грозу, но быстро утихомирился, и вот снова по-весеннему засияло солнце.
— Алло! — раздался низкий и приятный женский голос.
— Простите, я хотел бы поговорить с мадам Руслэ.
— Кто говорит?
— Комиссар Мегрэ из Сыскной полиции.
Женщина помолчала, потом спросила:
— А по какому вопросу?
— По личному делу.
— Я мадам Руслэ.
— Вы родились в Мюлузе и ваша девичья фамилия Келлер?
— Да.
— Мне необходимо встретиться с вами как можно скорее. Вы не разрешите заехать к вам?
— Вы хотите сообщить мне что-то неприятное?
— Мне нужно только получить от вас кое-какие сведения.
— Когда вам угодно меня видеть?
— Я могу выехать немедленно…
— Не мешай мне разговаривать, Жанно! — сказала она кому-то, должно быть ребенку.
Чувствовалось, что госпожа Руслэ удивлена, заинтригована, встревожена.
— Я жду вас, господин комиссар. Наша квартира на четвертом этаже.
Мегрэ любил парижские набережные в утренние часы. Вид их всегда пробуждал в нем множество воспоминаний. Особенно было приятно вспоминать о совместных прогулках с госпожой Мегрэ, когда они неторопливо бродили по берегу Сены через весь Париж. Мегрэ нравились также и та спокойная улица, и красивые дома, и зелень богатых кварталов, куда вез его сейчас в маленьком полицейском автомобиле инспектор Торанс.
— Подняться с вами, шеф?
— Пожалуй, не стоит.
В вестибюль, облицованный белым мрамором, вела двустворчатая дверь из кованого железа и стекла. Просторный лифт поднимался плавно и бесшумно. Мегрэ едва успел нажать кнопку звонка, как дверь отворилась, и лакей в белой куртке почтительно принял из его рук шляпу.