Меркурьев зашел за стеклянную перегородку. Я открыла портфель, достала ворох бумаг и стала в них рыться, склонив над ними свое лицо. Через пять минут Аристарх Бенедиктович вышел, держа в руке несколько листочков. По его лицу нельзя было понять, договорился ли он с офицером или нет. Я затаила дыхание.
— Ну что?
— Мне разрешили взять вас с собой, — бесстрастно сообщил он. — Предупреждаю, дело будет не из простых. Против вашей подруги все улики. Еще немного и дело передали бы в суд.
— В суд? Какой суд, если убийца не найден?
— В полиции так не думают. У них на руках улик более чем достаточно.
— Ну какие улики?! Ее застали, когда она оказывала Ольге помощь.
— Вы так думаете? Откуда вы знаете, что было на самом деле? Вас же там не было.
— Не было, но и полицейских там тоже не было. Им проще засадить туристку-иностранку, чем во всем разобраться. Идемте скорее к Алине. Без ее показаний нам не составить настоящей картины.
— Что ж, идемте. Арестантские камеры находятся в соседнем здании.
От слова «арестантские» меня покоробило. Алина — арестантка. Слово какое-то несовременное, зловещее. Кандалы, полосатые одежды… и Алина немытая и нечесаная — такая картинка нарисовалась в моей голове.
К счастью, Алина так не выглядела. Брюки, легкий свитер, лицо без макияжа, но чистое, даже посвежевшее. И комната для свиданий имела вполне современный вид, в смысле ремонта: светло-бежевые стены и никаких пятен крови. Мебель тоже самая обычная: письменный стол и два стула. Что это тюрьма, можно было догадаться лишь по решеткам на окнах, двум видеокамерам в разных углах помещения и тяжелой крепкой двери с окошечком на уровне глаз. В остальном — самый обычный кабинет.
Меркурьев расположился за столом, достал из портфеля бумаги, диктофон и попросил привести его клиентку. Я села в уголочке так, чтобы Алина не сразу меня увидела.
Слава богу, Алина догадалась не броситься мне на шею. Впрочем, может, она и не собиралась этого делать, держа до сих пор на меня обиду.
— Я ваш адвокат. Меня зовут… — представился Аристарх Бенедиктович. — А это журналистка газеты «Русские новости», Марина Владимировна. Если потребуется, ваш процесс будет освещаться прессой.
Алина, наклонив голову, взглянула на меня так, будто у нее на носу очки для чтения, а ей надо посмотреть вдаль:
— Вот оно что. Очень приятно. Наконец-то, дождалась, — съязвила она, глядя прямо мне в глаза.
Такого холодного приветствия я от нее никак не ожидала.
«Видимо, ей здесь не так уж и плохо, если она ведет себя подобным образом. Или, может, она не понимает, во что вляпалась?»