Очень кстати посыльный принес приглашение «выпить по чарке в честь возвращения домой» от своего полковника Хореса, верного подчиненного и боевого друга. Очень хороший знак – не все решили держаться в стороне от генерала, так сильно подмочившего репутацию. Крайдин не хотел снаряжать экипаж, он мог и верхом, но статус незаконного, но признанного сына короля с юных лет обязывал его хотя бы в столице соблюдать этикет. Жители издали узнавали его крытую повозку без специальных опознавательных знаков и теперь кричали даже восторженнее, чем раньше, приветствуя своего героя. Похоже, эти из тех, кто о вчерашнем событии еще не знает.
Хорес был уже заметно на хмеле – щеки раскраснелись, как если бы старый служака собирался на них яичницу жарить. Крайдин присел к нему за столик чуть в стороне от остальных: этот кабак хорош, престижен, видывал гостей разной степени почетности, но все равно хозяева предусмотрительно отделили небольшую зону от остальных, чтобы некоторым посетителям не досаждали. Генерал положил на край стола один золотой и махнул разливальщику, чтобы не медлил. Однако вместо парнишки прискакал знакомый шинкарь, выпучил и без того выпученные глазенки и запричитал:
– Что вы, милорд! За счет заведения – от сего дня и вовеки веков! Правду поговаривают, что по всему Накхасу налоги снизят, раз уж столько земель к казне присоединили? Или правильно говорить «по старому Накхасу»? – он задумался над прежним значением, ведь назвать привычным родным словом все новые земли язык не поворачивался. Однако мужичок очнулся и продолжил изливаться восторгами: – Да если после этого с вас какой накхасит плату возьмет, знайте – не накхасит то, а демон в человечьем обличии!
А сам одним глазом на монетку плотоядно зыркает, и глаз этот профессионально блестит не хуже самого золотого. Крайдин поморщился. О налогах указа пока не вышло, но должны понизить, если у Рая хватит ума хотя бы на это. Теперь незачем из своих последние копейки вытрясать. Пусть и они радуются тому, что теперь старого Накхаса нет, а радоваться намного приятнее, если подати убавляются.
Шинкарь перехватил парня с подносом и возопил:
– Ты что несешь, выродок? В подвал беги, вино самое старое отыщи! Одну минутку, милорд, одну минутку!
Крайдин только отмахнулся, показывая желание остаться с другом наедине. И монетку на краю стола оставил – возьмет владелец и не поморщится. Эта показуха была направлена на чуткие уши всех притихших посетителей, а не являлась актом чистого благородства. Вот если накхасит монетку не возьмет, так Крайдин сразу поймет – не накхасит то, а демон в человечьем обличии.