Милли сглотнула так громко, что, казалось, услышали даже сотрудники отеля.
— И как часто мне придется делить с вами постель?
Сомнений не было. Она хотела, чтобы это происходило как можно реже.
— Три раза в неделю за вычетом ваших месячных.
Щеки Милли покрылись румянцем. Она открыла было рот, чтобы что‑то сказать, но ответила просто «хорошо».
— Я буду стараться, чтобы тебе было приятно, — сказал Алекс и томно улыбнулся. — Так что говори мне, как ты любишь.
Когда Милли ничего не ответила, Алекс почувствовал приступ досады. Но что это, в конце концов, такое? В какой момент ему перестало быть все равно?
— А что будет после того, как я забеременею? — спросила Милли после затянувшейся паузы.
— Я уже говорил, что оставлю вас в покое.
Милли послушно кивнула. По всему было видно, что ответ ее не удовлетворил, но она предпочла не развивать эту тему.
— Ребенок будет жить на Наксосе?
— До тех пор, пока не начнется школа, — ответил Алекс, словно был готов к вопросу. — Но это мы обсудим ближе к делу. Сейчас есть более приоритетные вопросы.
— Мне не верится, что все это со мной происходит, — призналась Милли.
Она качала головой, и Алекс понимал: сейчас ему нужно сказать что угодно. У Милли не должно быть ни секунды на раздумья. Иначе все вновь обернется против него.
— Попробуй надеяться на лучшее, — сказал Алекс. — В конце концов, мы оба можем быть счастливы.
Он искренне хотел подбодрить Милли, но добился обратного. Она гордо подняла голову и сфокусировала взгляд на его лице — вместе с его шрамами и как будто вместе с его мыслями.
— Счастливы? — переспросила Милли. — Ты сам веришь, что будешь со мной счастлив, Алекс?
В ее глазах было столько понимания и печали. Алекс не был готов к ответу, но как нельзя кстати раздался стук в дверь. На родном греческом он распорядился, чтобы ужин оставили в зале, и попросил прислугу больше их не беспокоить.
— Ужин подан, — сказал Алекс и поднялся с кресла. — Надеюсь, ты проголодалась.
— У вас есть вопросы?
Замутненным взглядом Милли смотрела в глаза адвоката. Есть ли у нее вопросы? Перед ней лежала кипа бумаг, напечатанных мелким шрифтом. Да у нее было столько вопросов, что неясно, с какого начать.
— Мисс Джеймс, — вновь обратился к ней адвокат, не дождавшись ответа.
— Думаю, мисс Джеймс все понятно, — констатировал Алекс.
Он сидел на диване в просторном кабинете адвокатской конторы. Он был молчалив, но, казалось, светился от радости. И поскольку адвокат не обращал никакого внимания на шрамы Алекса, Милли сделала вывод, что это был один из приближенных к нему людей.