Возбуждение росло в Милли со скоростью цунами. Она смотрела Алексу в глаза и ждала его действий. Но она знала: если он ничего не сделает, она возьмет инициативу на себя. Иначе есть опасность сгореть на месте.
— Ты имеешь в виду… — начал Алекс, но не договорил.
Он выглядел удивленным, почти напуганным. И Милли подумала, как такой сильный и красивый мужчина может быть так неуверен в себе. Похоже, его шрамы глубже, чем кажутся.
— Да, я имею в виду это, — сказала Милли, сгорая от желания. — Сейчас. Пожалуйста.
Алекс сделал к ней шаг, затем второй. Милли затаила дыхание. Он стоял перед ней в нерешительности. Затем спросил:
— Ты уверена?
— Сколько раз тебе повторять, что да?
Он нежно коснулся пальцами ее губ. Это простое прикосновение едва не довело Милли до первого оргазма.
— Я не целовал женщину после того случая, — проговорил Алекс. — Я даже не трогал…
— Трогай меня, — перебила Милли.
Меньше всего ей хотелось думать о женщинах Алекса.
Он обнял ее за талию и наклонил голову. Их губы соприкоснулись. Милли жадно открывала уста, уже желая большего. Положив руки на его сильные плечи, она притянула его к себе. Когда они ударились друг о друга, Милли втянула в грудь воздух. Температура ее тела, казалось, поднялась до смертельно опасной.
Она знала, что Алекс чувствует то же самое. Потому что нежный поцелуй вдруг стал глубже. Он жадно поглощал ее и требовал большего. Изо всех сил прижимая ее к себе, он буквально всасывал Милли в себя. А она чувствовала силу и его желания тоже.
— Дай мне больше, — прошептала Милли в губы Алекса.
И он дал ей больше. Подняв ее под бедра, он усадил Милли на стол. Не глядя, он отшвырнул в сторону бумаги, и часть из них полетела на пол. Он раздвинул ей ноги и встал между ними, продолжая целовать ее голодно и жадно. Милли держала его за волосы и целовала его в ответ. Глубоко и влажно. Но избегая целовать шрамы. Это могло причинить ему боль, а Милли не хотела, чтобы хоть что‑то испортило этот момент.
— Трогай меня, Алекс, — почти взмолилась она. — Прошу тебя, трогай меня.
Он скользнул ладонью по ее бедру. Когда его пальцы коснулись ее обнаженной плоти, Милли застонала. Он поднимался выше, а Милли хотелось кричать. От наслаждения и от желания большего.
Когда он дотронулся до ее центра — с такой нежностью и умением, — Милли едва не взорвалась. Но и этого ей было недостаточно. Уже не контролируя себя, она нащупала его молнию.