Его голос дрогнул, и Милли протянула руку в надежде успокоить его хоть как‑то. Она уже знала, что Дафна мертва и ее сын тоже. Она уже боялась слушать дальше про пожар.
— О, Алекс…
— Талос был так напуган, что онемел. Он не мог сказать ни слова, просто вцепился в маму и прятал лицо.
— Боже, как это ужасно, — прошептала Милли. Она знала, что тут не к месту любые слова, но не смогла сдержаться. — Алекс, мне очень, очень жаль.
— Знаешь, какая была моя реакция? — спросил Алекс ледяным тоном, который Милли успела забыть, но который уже ненавидела. — Я разозлился. Как и раньше, с отцом. Я почувствовал приступ ярости, неподконтрольной мне злости. Я не мог совладать с собой и дал гневу выход наружу. Я позволил агрессии собой руководить. Вот какой я человек, Милли. Человек, который ничему не учится. Чем я после этого лучше своего отца?
Милли смотрела на него с непониманием.
— Алекс, что именно ты имеешь в виду?
— Я оставил их там, Милли. Я оставил Дафну и Талоса. Одних в моем доме. Зная, что им больно и они напуганы. Я поехал искать Аганоса. И я знал, что, когда я найду его, я его убью. — Алекс холодно улыбнулся. Даже в кино у последних злодеев Милли не видела такой холодной улыбки. — И поверь мне, я и правда убил бы его.
Сердце Милли сжалось от испуга. Нет, это был не просто испуг. Это был настоящий страх.
— Но ты его не нашел…
— Нет, и знаешь почему? Потому что, пока я искал его в городе, он приехал ко мне в дом и поджег его.
Милли отпрянула в ужасе.
— Нет…
— Да, — развел руками Алекс. — Дафна и Талос спали, а двери все были закрыты. Когда я вернулся, дом уже полыхал.
Но откуда шрамы у него самого? Милли смотрела на Алекса — пальцы сжаты в кулаки, грудь вздымается, глаза полны обиды и боли.
— Ты зашел в горящий дом. — Милли скорее утвердила, чем спросила. — Ты пытался их спасти.
— Пытался, а что толку? Когда я вошел, они уже были без сознания от дыма. Они лежали в обнимку. Я почти уже вытащил их на улицу, когда мне в лицо влетела отвалившаяся балка. И все это было бессмысленно. И Дафна, и Талос умерли от отравления дымом в течение часа.
— О, Алекс…
— Если бы я их не оставил…
— Но ты не мог знать, — перебила Милли. Теперь она понимала, через что пришлось пройти Алексу. За что он себя винил и отчего страдал. — Пожар случился не по твоей вине.
— Даже если спичку зажег не я, — Алекс поднял глаза к потолку, — пожар все равно моих рук дело. Я осознанно выбрал гнев, а не сострадание. Я предпочел месть, а не помощь сестре и племяннику. И в результате они оба погибли.
— Они бы погибли в любом случае, — убеждала Милли, но Алекс тихо рассмеялся.