— Заяц, передай на КП: «Неисправен левый мотор. Бомбы сброшены, пытаемся дотянуть до ближайшего аэродрома». Все!
— Мотор?! — восклицает радист. — А что с мотором?
— Воспаление хитрости! — угрюмо констатирует штурман. — Брось, командир, не старайся!..
— О-о-о! — удивляется Заяц. — Смотрите-ка, и в самом деле все крыло в масле!
Штурман недоверчиво хмыкает:
— Эх, Заяц, Заяц, и ты туда же! Да что я, маленький, что ли? Обманите свою бабушку!
— Ну ладно, хватит! — вмешиваюсь я. — Прекратите разговоры! Мы сейчас идем на правом моторе. Левый в любую минуту может остановиться. Тогда будем прыгать. Приготовьтесь, Николай Гаврилович, проложите курс на ближайший аэродром. Выполняйте!
Мне слышно в наушниках, как судорожно вздохнул штурман, освобождаясь от нестерпимого груза совершенной ошибки. Кажется, нам всем повезло в этом полете именно благодаря рассеянности штурмана.
В блеклом сумраке белой ночи я осторожно посадил машину на бетонную полосу какого-то пустующего аэродрома. И первое, что мы сделали, когда вылезли из самолета, от души обняли Евсеева.
— А вы все-таки свое слово сдержали, товарищ гвардии капитан! — сказал радист.
— Какое? — спросил штурман.
— А как же — отличились!
Ах да! Гм… — только и смог ответить Евсеев на эту двусмысленную похвалу.
Начальник штаба полка, коренастый, с добродушнейшим лицом гвардии подполковник Шевчук, давая летному составу боевое задание, сказал:
— Этим рейдом мы должны убить двух зайцев: во-первых, нанести поражение скоплению вражеских танков в районе Константиновки и, во-вторых, потренироваться на дальние полеты. Прошу развернуть карты.
Штурманы раскрыли планшеты. Константиновка — это на юге, в районе Донбасса, под Горловкой. От нас — 900 километров. А до Кенигсберга — 1200.
Толкаю Евсеева.
— Дай-ка взглянуть.
Наш маршрут пролегает над территорией, не занятой противником. Пролетев две трети пути вдоль линии фронта почти строго на юг, мы затем развернемся на запад и пересечем фронт.
Да, полет трудный. И туда и обратно — при сильном боковом ветре. Одна надежда — на экономичную эксплуатацию моторов. Эх, если бы можно было подобрать правильные дозы газовой смеси! Но эти злосчастные газоанализаторы по-прежнему оставались для нас «белым пятном».
— Экипажам прошу учесть, — продолжал начальник штаба, — что на этот раз в баки ваших самолетов бензина будет залито на шесть часов полета плюс двадцать пять процентов аэронавигационного запаса. И потому блуждать не рекомендуется.
Взлетели мы засветло. Но от этого нам было не легче. Густая мгла непроницаемой стеной застилала все вокруг. Едва оторвавшись от земли, мы повисли в каком-то неопределенном пространстве.