Он повернулся к остальной части комнаты.
Некоторое время, показавшееся ему очень долгим, он мог лишь смотреть на всех них, наблюдая, как они работают… наблюдая, как они работают, словно ничего не изменилось.
Словно все их жизни вовсе не перевернулись вверх тормашками.
Он не знал, как долго простоял там, молча наблюдая, как они работают.
В какой-то момент он сделал вдох, открыл рот.
Он уже собирался заговорить, продолжить отдавать приказы, переключить свой разум в практичный режим, вернуться в настоящее…
Как внезапно перед ним появилась Мири.
Это случилось так быстро и совершенно неожиданно, что он застыл.
Он стоял, уставившись на свою племянницу.
Он уставился на неё как кролик, застывший в свете фар грузовика.
Она смотрела на него в ответ, её ореховые глаза светились лёгким янтарным светом, а грудь вздымалась, пока она удерживала его взгляд. Её тёмные волосы спадали на обнажённые плечи и груди.
Затем она улыбнулась.
Схватив одной ладонью его голое запястье, её пальцы стиснули кожу, кость и плоть, словно стальным зажимом.
— Думаю, с нас всех уже хватит, — произнесла она, и её голос напоминал низкое музыкальное рычание. — Боюсь, нам давно пора провести серьёзный семейный совет, дядя Чарльз.
У Чарльза отвисла челюсть.
Он закрыл рот, затем снова открыл.
Он пытался заговорить, ответить ей, но потерялся в этих янтарных, светящихся, хищных глазах.
Он едва её узнавал.
Она выглядела как дикое создание.
Она выглядела как нечто, что выползло из первичного бульона, ощерив клыки. Он ожидал увидеть охотничий нож, пристёгнутый к её бедру, лук и стрелы за спиной. Она выглядела как Диана, Богиня Охоты.
«Охота», — размышлял его разум, обдумывая это слово.
Она охотилась.
Она охотилась на него.
Она пришла сюда за ним.
Он почти сумел издать звук.
Он почти сумел запротестовать, выдавить слово…
Когда всё вокруг него исчезло.
Центр управления, видящие, вставшие со своих мест, их вопли, которые только теперь отложились в его сознании, стенам с мониторами, где показывалась калифорнийская пустыня и то, что осталось от пограничной стены, которую его люди строили неделями, месяцами…
Всё исчезло.
Не было никакого предупреждения, никакого медленного угасания.
Всё просто внезапно провалилось в черноту.