, чтобы сделать такое, всегда используют такие отговорки. Они всегда выдумывают истории, чтобы оправдать свои действия.
Щёлкнув себе под нос, видящий наградил его презрительным взглядом.
— Ты знаешь, как всё на самом деле, Ник. Ты знаешь.
Взгляд этих светло-зелёных глаз сместился, многозначительно остановившись на другом видящем в комнате.
Этот взгляд несложно было прочесть.
Проследив за его направлением, Наоко ощутил, как его лицо заливается жаром.
— Иди ты нах*й, — прорычал он, глядя на Солоника.
Даледжем пожал плечами.
— Это точное сравнение, брат. Хоть нравится оно тебе, хоть нет.
— У меня нет ни капли общего с этим куском дерьма…
— Неправда, — видящий перевёл взгляд на него. — Ты точно такой же, как он, Ник. Точно такой же. Между вами нет различий. Ты и есть он. По крайней мере, в этом отношении.
Наоко сверлил зеленоглазого видящего гневным взглядом, подавляя жар, подступавший к груди.
Он достаточно хорошо чувствовал там ярость, чтобы понимать, что он мыслит не совсем вразумительно. А ещё это не было убедительным аргументом против слов, только что произнесённых видящим. Тот факт, что Даледжем так легко сумел заставить его оправдываться, не особенно успокаивал Наоко.
Его раздражение нарастало, усиливаясь от того, что лицо другого не выражало никакой реакции.
У него заканчивались оскорбления. У него заканчивались оправдания.
У него заканчивались способы посылать его на три буквы и дальше.
У него в принципе заканчивался запас того, что можно сказать.
И даже учитывая всё это, он не очень-то мог заставить себя чувствовать что-либо.
Ну, это не совсем так. Злость — это запросто. Гнев ладил с жаром в его крови, с естественной вампирской агрессией, той частью его, которая хотела убивать, охотиться, но не могла ничего поделать в этой бл*дской хижине в лесах.
Гнев не ладил с воспоминаниями, которые всё сильнее хотели нахлынуть на него.
Он в некоторой мере продолжал скользить по поверхности, но не погружался.
Более того, он знал это.
Он знал, что делает это, даже когда Даледжем не утруждался указывать на это.
Он старался не думать о последствиях всего этого. Он старался не думать об этом даже аналитически… но периодически его охватывала нервозность, предупреждающая, что это его поджидает.
Это ждало его.
И за это придётся заплатить свою цену.
Он постарался оттолкнуть и это.
Его разум искал новое отвлечение. Эта его часть хотела поиграть с зеленоглазым видящим. Она хотела воспринимать видящего как головоломку… одну из тех старых, деревянных, хитрых коробок-головоломок, где надо разобраться, как их открывать, но как только ты понял принцип, ты можешь открыть её в любое время. Он хотел найти к Даледжему такой подход.