Я же уловила главное:
– Переживает только об этом?! То есть он убил бы Ника снова? Или любого другого! И после этого вы не хотите вписывать в его программу алгоритм, как справляться со стрессом без крайних мер?
– Алгоритм должен появиться сам – в идеале. Я уже объяснял. Вот посмотри на себя: позавчера ты билась в припадке, тебя без препаратов было невозможно успокоить, чистый аффект и паника. А сейчас ты почти спокойно можешь анализировать и рассуждать, пусть тебе и больно, но ты уже далека от истероидной невменяемости. Это потому, что в твоей психике есть алгоритмы реакций на шок. У любого человека они есть, хоть и разные, именно потому большинство людей и способно адаптироваться почти к любым условиям, а значит, выжить. И у Тоя они тоже могут появиться. Давай дадим ему шанс.
– Да откуда им взяться?! – я разозлилась и начала кричать. – Он же робот, машина! Прекратите говорить о нем, как о живом человеке, который просто не дорос до нормальности!
– Ты так ничего о нем и не поняла, – Кинред вздохнул. – ИИ – это не робот и не машина. Ладно, посмотрим. Пока я ставлю на то, что его алгоритм может появиться как результат нежелания тебя расстраивать. Это уже будет прорывом. А если бы ты смогла быть с ним ласкова – это бы сыграло огромную роль в эксперименте.
– Ласкова? – я раздраженно усмехнулась. – Ну уж нет. Может, и сексом с ним заняться? За то, что убил невинного парня.
– Займешься, если я скажу.
– А, на этот счет я спокойна. Вы скорее сами захотите принять участие, а ему потом только перепишете воспоминания.
Кинред несколько секунд неотрывно смотрел на меня, а потом молча вышел. Я так и не поняла, о чем он подумал, однако заметила легкую бесконтрольную улыбку, не сулившую мне ничего хорошего.
Разумеется, я очень много размышляла над происходящим и сделала немало выводов, не столь уж важных для моих перспектив, зато занимающих мысли и позволяющих настроиться для встречи. Вечером Той вошел первым. Он сделал несколько шагов вперед, лишь после оторвал взгляд от пола и медленно перевел его на меня. Я не вздрогнула и не скривилась. Отключила видеофильм, который смотрела до этого момента, встала с дивана. Думаю, мне удалось оставаться спокойной, однако рот открывать я пока не собиралась – предоставляла первое слово ему.
Но Той тоже молчал, я мельком глянула на Кинреда, который как ни в чем не бывало прошел за кухонную стойку, чтобы налить себе кофе. Давно пора привыкнуть к абсурдности происходящего вокруг, но я всякий раз не уставала удивляться: убийца стоит передо мной и никак не может подобрать правильных слов для начала разговора; я не имею права проявить эмоциональное негодование – иначе меня отсюда вообще никогда не выпустят; а главный организатор этого цирка уродцев, в буквальном смысле насвистывая себе под нос, ищет на полке остатки сырных крекеров.