– Вы не могли бы покороче? – я раздражалась от демонстративно легкой болтовни, когда впереди пытали – пусть не человека, но существо, способное чувствовать и мыслить.
Кинред усмехнулся, а продолжил все так же монотонно:
– У Тоя все по-другому. У него нет и не могло быть инстинкта размножения. То есть он мог импортировать способность к сексуальному влечению от меня, но это только лишь обозначение действия, без прописанного на подкорке мотива к такому действию. Притом, как я раньше объяснил, он способен на дружбу, привязанность и искреннюю симпатию. Смотри, Ината, сейчас ему больно. Но он думает, что это наказание за то, что он сделал с Ником. Он не кричит, потому что знает, что ты смотришь – он не хочет выглядеть слабым при тебе.
– Да к чему вы ведете?!
– К тому, что его чувства к тебе намного чище, чем у любого человека.
– Чем у вас?
– У любого человека, – с улыбкой повторил он и продолжил. – Его влюбленность очищена от похоти. Да, он тебя осознанно хочет в сексуальном смысле, но только лишь в рамках желания доставить тебе удовольствие, привязать к себе, понравиться еще больше. Секс с тобой для него – это акт полного соединения душ, если угодно. Соединение тел притом для него вторично, он вообще способен без него обойтись, если будет уверен, что ты тоже можешь обойтись. Его чувства – это именно то, что воспевали в романтических историях о рыцарях и принцессах.
– Может быть! Но его ревность вполне себе настоящая!
– Да, но это уже другой вопрос. Собственнический инстинкт оказался сильнее, чем я прогнозировал. Это не имеет отношения к сказанному раньше, но это так.
Один из ИИ вдруг плеснул на открытую рану Тоя какую-то жидкость, она зашипела, пошла пеной. Той взвился и болезненного стона уже не сдержал. Я вскочила на ноги:
– Прекратите это, сэр! Я вижу, что он чувствует боль. И верю, что его чувства ко мне чистые и настоящие, освобожденные от древних инстинктов и так далее. Я должна понять что-то еще, чтобы вы прекратили?
– Я? – Кинред перевел взгляд на мое лицо. – Ината, это ты должна прекратить. Останови это, если тебе его жаль. Если твоя ненависть за его поступок все же не настолько сильная, чтобы ты хотела ему наказания.
Я не слишком поняла сказанного, но смотреть на пытки было невыносимо. Бросилась к двери возле прозрачной стены, но она оказалась заперта, а сенсорный экран не отреагировал на отпечаток моей ладони. Я вернулась к Кинреду, он наблюдал за моими действиями серьезно и без тени улыбки, но ничем не помогал. Наклонилась к панели, нашла кнопку с рисунком микрофона и заорала, даже не представляя, включилось ли устройство: