– Водонепроницаемый, – зачем-то пояснял Кинред. – Снять самостоятельно, естественно, невозможно.
Поинтересовалась почти равнодушно:
– И что будет, если выйду из периметра? Мне снесет голову?
Кинред ответил не сразу и будто бы едва сдерживал смех:
– А давай это будет сюрпризом, Ината?
– Никаких сюрпризов не будет, сэр, – зачем-то продолжила я эту тему и сама ответила на собственный вопрос: – Голову мне не снесет. Возможно, ударит током или впрыснет какой-нибудь транквилизатор. Но не убьет, я нужна вам живой и здоровой. Вы ведь не хотите меня убить в случае неконтролируемой истерики?
Кинред коснулся сзади ошейника, словно проверил прочность застежки и ответил, обдав дыханием мне шею:
– Откуда такая уверенность, дура ты наивная? Ты уж определись: или я хладнокровный монстр, или мальчик у тебя под каблуком.
– А, ну если только из этих вариантов выбирать…
Вторым неприятным сюрпризом стал мой «периметр» – а собственно, апартаменты директора, даже не вся его личная территория, а лишь первый этаж и часть лестницы на второй. Намного больше пространства, чем я ожидала, предполагая, что меня привяжут к какой-нибудь лаборатории с унитазом и кушеткой. И намного неуютнее от осознания: он и раньше не стеснялся с удовлетворением своих желаний, и уж наверняка не будет стесняться теперь, когда я физически отсюда уйти не смогу. Я не удержалась от язвительности:
– Кажется, сэр, вы просто используете ситуацию для того, чтобы держать меня как можно ближе.
– Держать ближе? – он подталкивал меня в спину. – Ты хотела сказать «трахать»?
– Не хотела сказать, но подразумевала. Уж слишком много было поводов подозревать вас в таком желании.
Он легко пожал плечами:
– Да, возможно. Почему не совмещать приятное с полезным, раз уж все равно такая необходимость возникла? В конце концов жить здесь тебе удобнее, чем в любом из других помещений. И ты сможешь мне готовить – если захочешь, конечно. И… и да, я смогу тебя трахать, если захочу. О черти, какое лицо, какие глаза! Ты же не собираешься тоже становиться убийцей, Ината? Спать будешь тут, – он кивнул на открытую спальню, где мне уже приходилось бывать и, расстегивая белый халат на ходу, пошел по лестнице вверх, оставляя меня в отчаянии, недоумении и полной усталости.