- А как обращаются с вами?
- Как с Верну. И моя жена, дочь виконта де Кадёй, выступает с ними в союзе.
- Сегодня вечером вы намеревались мне сообщить именно об этом?
- Не знаю.
- Может, хотели поговорить об отце?
- Мне желательно было узнать ваше мнение о нем.
- А не были ли главным образом озабочены тем, чтобы выяснить, не разузнал ли я о существовании Луизы Сабати?
- Кстати, а как вы вышли на нее?
- Через анонимку.
- Следователь знает? А полиция?
- Их это не колышет.
- Но они займутся этим?
- Нет, если достаточно быстро выявят убийцу. Письмо-наводка у меня в кармане. О встрече с Луизой я Шабо не сообщал.
- Почему?
- Ибо не считаю, что на нынешнем этапе расследования эти факты представляют интерес.
- Она тут не при чем.
- Послушайте, месье Верну...
- Да.
- Сколько вам лет?
- Тридцать шесть.
- Когда закончили учебу?
- В двадцать пять я ушел с медицинского факультета, после чего проработал ещё пару годков интерном в больнице Святой Анны.
- Вы никогда не пытались жить самостоятельно?
Вопрос комиссара его заметно обескуражил.
- Не хотите отвечать?
- Нечего сказать. Вы все равно не поймете.
- Не хватает духа?
- Так и знал, что вы расцените это подобным образом.
- Ну не вернулись же вы в Фонтенэ-ле-Конт ради защиты отца?
- Видите ли, все проще и одновременно сложнее. Просто однажды я приехал сюда на несколько недель, чтобы отдохнуть.
- И застряли?
- Да.
- Слабоволие?
- Если хотите. Хотя было бы неточно объяснить происшедшее только этим.
- У вас сложилось впечатление, что поступить иначе было невозможно?
Ален предпочел тему.
- Как поживает Луиза?
- Думаю, как всегда.
- Не обеспокоена?
- А вы давно с ней не виделись?
- Уже два дня. Вчера вечером я ведь направлялся не к другу, а к ней. А после случившегося уже не решился продолжать путь. Сегодня тоже. Этим вечером обстановка ещё более ухудшилась с появлением патрулей. Теперь понимаете, почему уже после первого убийства общественное мнение обрушилось на нас?
- Я частенько отмечал подобный феномен.
- Но почему они набросились на нашу семью?
- Кого, по-вашему, они подозревают? Вашего отца или вас?
- Им безразлично, лишь бы это был кто-то из нас. В равной мере их устроила бы и моя мать, как, впрочем, и тетка.
Они вынуждено прервали беседу, так как послышались шаги. То были два человека с повязками на рукавах, в руках - дубинки; проходя мимо, они внимательно их осмотрели. Один даже направил в их сторону луч карманного фонарика и, удаляясь, громко пояснил своему спутнику:
- Это Мегрэ.
- Второй - сын Верну.
- Ага, я узнал его.