— Пойдем выпьем еще по коктейлю, — предложил я, — а потом покажем этим тупицам, как танцуют по-настоящему.
— Где ты учился танцевать, Чет? — нежно проворковала Сузи, беря меня под руку.
Чет. Так-то. Чтобы сломать лед, недостаточно иметь голову на плечах, пара лихих ног приносит не меньше пользы. Интересно, покорили бы мои чары Корнелию ван Блейк?
— Танцам не учатся — с ними человек уже лежит в колыбели! — гордо ответил я.
Сузи хихикнула:
— Поделом мне! Признаюсь, Чет, я вела себя несносно. Но ты должен понять меня — по милости Хартли я нарываюсь иногда на таких мерзких типов, что едва не тошнит. Раньше я даже представить не могла, что на свете встречаются такие нахалы.
— Стоит ли вспоминать о них, дорогая? Уверен, ты сохранила свое достоинство, даже если растеряла все остальное.
Нежный взгляд, которым наградила меня Сузи, был по-старомодному застенчив.
Взгромоздившись на табурет-вертушку, я хлопнул в ладоши, подзывая бармена. Сузи устроилась рядом.
— Две порции виски, — сказал я, оглядываясь по сторонам.
Я надеялся увидеть миссис ван Блейк, но ее в баре не было.
— Ты никогда не мечтала стать миллионершей? — спросил я Сузи, заплатив бармену за виски втрое больше его стоимости. — Наверное, чертовски приятно ворочать такими деньгами? Не награди меня природа беспробудной ленью, я наверняка придумал бы что-нибудь необыкновенное, чтобы попасть в их число. Взять хотя бы ту же ван Блейк. Сколько, ты сказала, она стоит?
— Я не сказала об этом ровно ничего. Сколько ей оставил муж, никто толком не знает. Ходили слухи о пяти миллионах, но все считают, что у нее в несколько раз больше. Ван Блейк огреб кучу денег на каком-то изобретении для нефтяных скважин. С этого он начал, а потом доллары потекли к нему рекой. У его вдовушки миллионов больше, чем блох у бродячей собаки. Между прочим, клуб, в котором ты сейчас развлекаешься, тоже построен на деньги ван Блейка. Он владел контрольным пакетом акций, а после его смерти Корнелия продала клуб Ройсу.
— И сколько он ей заплатил? — поинтересовался я, обведя глазами роскошный бар.
— Много. Она не продешевит.
— Ты сказала, ван Блейк отправился в лучший мир в прошлом году?
— Да. Кому-то он пришелся не по душе.
Бокал, который я держал возле рта, чуть не выскользнул из моей руки.
— Он умер насильственной смертью?
Она удивленно подняла брови:
— О его смерти кричали все газеты. Ты разве их не читаешь?
— В нью-йоркских газетах о смерти ван Блейка не говорилось ни слова. А впрочем, не знаю. Может, что-нибудь и писали, но у меня нет времени читать эту дрянь. Так кто его убил?