Просунув голову в образовавшуюся щель, я заглянул внутрь. Осмотр не занял и доли секунды. Я увидел жилище богатого холостяка, заботящегося о комфорте. Я увидел еще, как в дальнем углу возле камина молча боролись мужчина и женщина.
Женщину я узнал сразу — Корнелия ван Блейк. Мужчина был высокий, загорелый, стройный и красивый, с тонкой полоской усов на верхней губе.
Он держал ее так, как обнимали своих дам кавалеры в любовных сценах немого кино. Ухватив Корнелию одной рукой за оба запястья, он другой обвил ее талию, пытаясь дотянуться губами до ее рта.
Ему было нелегко — она отчаянно вырывалась, и ее гибкое тело было, видимо, намного сильнее, чем казалось с первого взгляда.
Если мужчина в отношениях с представительницами прекрасного пола рассчитывает лишь на силу, он зачастую становится жертвой собственной грубости. К такому выводу я пришел в результате жизненных наблюдений. Сам я слишком ленив, чтобы прибегать к силе. Только во время войны, угодив в морскую пехоту, я регулярно махал кулаками, и то лишь потому, что не пожелал уступить в финале чемпиону части по боксу. После этого командир батальона — фанатик кулачных поединков — прочно оседлал меня, заставляя выступать во всех побоищах армейских боксеров.
О том, что надлежит предпринять сейчас, у меня не было двух мнений. Не задумываясь о последствиях, я быстро вошел в комнату. Смуглый красавчик отпустил Корнелию и недоуменно уставился на меня. В его взгляде я прочитал злобную ярость. Чтобы не терзать его понапрасну сомнениями, что за незваный гость к нему пожаловал, я решил испытать прочность его челюсти. Экзамена он не выдержал и, отлетев назад, с грохотом рухнул на пол.
— Извините, что не догадался явиться раньше, — вежливо обратился я к Корнелии, приводившей в порядок помятое платье.
Она не удостоила меня благодарности.
Я видел немало разгневанных женщин, но таких, как она, мне еще не доводилось встречать. В одном из романов доброй старой викторианской эпохи я прочитал как-то запомнившуюся мне фразу: «На ее бледном, как свежевыпавший снег лице, гневно сверкали глаза, напоминавшие раскаленные угли». Автор будто видел перед собой Корнелию, рисуя портрет героини.
Корнелия смотрела мимо меня на распростертое возле ее ног тело. На меня она обращала до обидного мало внимания. Когда незадачливый соблазнитель затряс головой, пытаясь сообразить, что же с ним произошло, она резко повернулась и выбежала из комнаты.
Воспользовавшись временным затишьем, я решил угоститься сигаретой из лежащего на столе золотого портсигара. Табак благотворно действует на мою память. Затягиваясь сигаретой «Абдулла» египетского производства, я вспомнил, как Берни описывал загадочного Генри Ратленда: высокий, худощавый, смуглый, с тонкой полоской усов. Я еще раз глянул на сигарету, чтобы исключить ошибку, потом перевел взгляд на своего поверженного противника. На его левом запястье сверкал золотой браслет, на правом — золотые часы. Приметы совпадали. Они укладывались в описание Берни как рука в перчатку.