К ним неторопливо приближался молодой человек, разодетый в ярко-красные цвета королевского дома и с выражением крайнего самодовольства на лице. Подойдя, он согнулся в черезмерно низком поклоне.
— Мое почтение, принцесса Лея. С вами хотела бы поговорить Та’а Чум.
По его тону нельзя было понять, выражал он собеседнице почтение или снисхождение.
— Вы не представитесь?
— Трисдин Гир, компаньон Та’а Чум.
Лица охранников пошли красными пятнами. Лея ощутила их гнев и одновременно смущение и поняла, что ей только что нанесли оскорбление. Очевидно, посылка приглашения через куртизана была обидной до крайности.
Это оставляло Лее два варианта: проигнорировать оскорбление и казаться неосведомленной о хейпанских обычаях, или признать его и казаться неучтивой. Похоже, Та’а Чум сегодня была в ударе.
— Советник Гир, — повторила она любезно, но многозначительно. — Я должна принести извинения — ваше имя мне незнакомо. Я не видела его в дипломатических ведомостях и не слышала, чтобы вы выступали в Сенате. Возможно, вы новичок на службе Та’а Чум?
Его ухмылка исчезла.
— Я недолго нахожусь при ее дворе.
— Я уверена, что вы проявите себя в ближайшем же будущем. Посланники Та’а Чум, кажется, обычно не задерживаются долго на одном месте, — улыбнулась принцесса. — Пойдем?
Охранников эта двусмысленная фраза явно повеселила — двинувшись по коридору вслед за провожатым, она чувствовала их одобрение. Трисдин шагал быстро и больше не предпринимал попыток завязать беседу. Он довел ее до небольшого зала для приёмов и поспешно исчез.
Та'а Чум поднялась, приветствуя Лею. Бывшая королева не сделала никаких комментариев относительно Трисдина.
— Как мило с вашей стороны посетить Тенениэль Дьо. Печально, не правда ли?
— Нынче трудные времена, — отметила Лея.
— Но другие переносят и большие трудности с достоинством, в том числе и вы. — Пожилая женщина склонила голову. — Приносим соболезнования в связи с утратой ваших сыновей.
— Энакин умер, — произнесла Лея, быстро вспомнив торжественный обряд, в котором она участвовала прошедшей ночью, и омывшее душу чувство, что ее сын все же вернулся в Силу. — Джейсен только отсутствует.
— Конечно, — сказала Та’а Чум учтиво, но без полной уверенности. — Вы должны найти большое утешение в дочери. Жаль, что Тенениэль Дьо не сумела передать подобное чувство долга своей, но это, пожалуй, наименьшая из неудач нашей королевы. Но довольно о хейпанских бедах. Полагаю, вы хотели бы видеть Джейну?
Она проследовала вниз по коридору, Лея не отставала ни на шаг.
— Имеете ли вы представление о планах Джейны? — осведомилась Та’а Чум.