— Там, — сказала алдераанка, указывая на фрегат и маленький флот «крестокрылов», упорно его преследующих. — Джейна там.
На лице Хана появилась усмешка. Он склонился к комму:
— Кип, ты вроде собирался вступить в Разбойную эскадрилью?
Единственным ответом был скептический свист дроида К9.
— Джейна вон там, где «крестокрылы» пытаются разбить небольшую скалу, а скала хочет от них смыться, — объяснил Хан. — Как думаешь, может вонгский корабль двигаться так быстро, так ловко маневрировать, и это с поднятыми щитами?
— Давай выясним.
Кип ушел прочь по широкой дуге и приблизился к фрегату сверху. Потоки красного огня из его пушек ударили по вражескому судну. Большинство выстрелов поглотили миниатюрные гравитационные колодцы, созданные довином-тягуном, почти всех остальных корабль избежал, ловко и экономно маневрируя.
— Неплохо, — пробормотал Хан, и, нахмурившись, пристально вгляделся в йуужань-вонгский корабль. Внезапно вражеский фрегат рванул вверх и описал маленькую, резкую петлю. Лея вцепилась в руку Хана.
— Он на нашей линии огня!
— Да.
Ответом на лаконичное замечание Хана стал косой скептический взгляд. Он высвободил руку из хватки Леи и включил внутреннюю связь.
— Большой мой, Мара. Все остальное, что попадется под руку, можешь перестрелять.
— Как скажешь. Ты — капитан, — ответила его невестка.
Лея поняла, что он задумал, и ее лицо прояснилось.
— Джейна на том вонгском корабле?
— Есть только один способ это выяснить.
Хан выстрелил по фрегату ракетой, помедлив лишь на долю секунды дольше, чем в прошлый раз, когда он стрелял в Кипа. Йуужань-вонгский корабль проворно ушел в сторону, повернувшись вдоль продольной оси, как будто его пилот ждал этой атаки. Ракета Хана ударила в один из прыгунов-защитников, шедших у него в кильватере. Черная дыра поглотила ракету, но Мара добила вражеский истребитель быстрым сокрушительным огнем.
— Это Джейна, — твердо сказал Хан. — Тысячи пилотов могут долететь от сих до сих на «крестокрыле», но сколько из них могут заставить кусок скалы кружиться, как тви'лекская танцовщица?
— Хан…
— Двое, — заявил он, отвечая на свой собственный вопрос. — Второй — я.
И все же Лея сомневалась. Она обратилась к Силе, чтобы найти подтверждение. Снова мысленно потянулась к Джейне. Снова ощутила не ту яркую, безудержную энергию, которую всегда связывала с дочерью, а грозовую тучу — холодную, безжалостную, угрожающую.
Принцесса нахмурилась. Гнев ведет к темной стороне. Она слышала это так много раз. Эмоции, которые ощущались в душе дочери, были ей знакомы, и это тревожило. Похожие чувства Лея испытывала к своему собственному отцу — не к призрачному Энакину Скайуокеру, который просил ее прощения, но к его раннему, живому воплощению — Дарту Вейдеру.