— Ты действительно хочешь знать? — наконец спрашивает он.
Я поднимаю взгляд, выпрямляя спину.
— Так плохо?
Он ухмыляется.
— Давай просто скажем: я удивлен, что еще не мертв.
Дверь со скрипом открывается, а затем захлопывается, и я прижимаюсь спиной к стене. Я смотрю в сторону входа в клетку, прислушиваясь к шагам. Они быстрые и тяжелые.
Наконец появляется человек с седыми волосами. Он тощий и высокий, но его глаза темные и холодные. Могу сказать, что он точно такой же, как Человек-топор — утратил все человечное. В этих глазах нет никакого сострадания. Только темнота.
— Вставай! — требует он, глядя на меня, когда входит в клетку. К моему удивлению, он говорит на английском языке точно так же, как Человек-топор.
— Зачем?
Скривившись, он наклоняется и хватает меня за локоть, поднимая на ноги. Качнувшись, я врезаюсь в ближайшую стену, когда он пихает меня назад. Боль пронзает спину, но она не столь резкая, как холод, который я чувствую, когда мужчина подходит ближе ко мне.
— Ты хорошенькая, да? — Он говорит на испанском языке. Его дыхание пахнет пивом и арахисом. — Я хотел бы узнать, как ощущается эта киска. Держу пари, что она узкая и влажная, правильно, детка?
Он, вероятно, думает, что я не понимаю о чем он говорит. Я пытаюсь проглотить желчь в горле, но это невозможно. Во рту так сухо. Я чувствую кровь на губах каждый раз, когда двигаю ими. Они потрескались и не восстанавливаются.
Поверх его плеча бросаю взгляд на Роналдо. Он просто качает головой, вероятно, сообщая мне, что я должна молчать и ничего не делать.
— Не волнуйся за эту тугую маленькую киску. — Он хватает мои запястья и дергает меня вперед. Боль от рывка невыносимая. Я задыхаюсь, поскольку он сжимает рукой мое лицо. — Позволю боссу отведать ее первым, прежде чем он разрешит нам сделать с тобой то, что мы хотим.
Отпихнув меня назад к стене, он вытаскивает нож и разрезает веревку. Лезвие так близко к моей коже, что я чувствую его прохладу. Мужчина внимательно смотрит на меня, не отводя пристального взгляда. Как только мои руки освобождены, я с облегчением соскальзываю вниз по стене.
Подношу руки к лицу, чтобы изучить кровоподтеки на запястьях, и когда вижу белые полосы под порезами, едва не плачу. Я удивлена, что еще не потеряла чувствительность в руках.
Мужчина сосредотачивается на моем лице. Глазами-бусинками он осматривает меня, взглядом прослеживая линию по ложбинке груди, а затем с усмешкой подходит ближе.
— Устраивайся поудобней. Некоторое время ты проведешь здесь.
Я отвожу взгляд, уставившись в пол. Он идет к двери клетки с веревкой в руках, запирает ее и затем уходит, но прежде снова сально оглядывает меня. У него на лице та же коварная усмешка, от которой по моей коже бегут мурашки.