Он уже хотел разнести голову охотника, замахнувшись над ним, но в этот момент, используя сверхскорость, Келли вонзилась преобразованными когтями ему в бок. На асфальт брызнула кровь.
– Стареешь, Дэвид, – радуясь своему успеху, сказала девушка.
– Да неужели? – ответил старый знакомый.
Только тогда Келли заметила, что его рука покоится на её голове. Прозвучал хлопок чистой энергии, и девушка опала на землю. Оборотень ногой отопнул её в сторону.
– С тобой позже, моя дорогая, – спокойно, не обращая внимания на рану, ответил Дэвид.
В этот момент Рудольф выстрелил в него из своего артефакта. Похоже, ищейка слишком замечтался: этот удар он пропустил. Кроу уже радовался победе, но стоило лишь световой дымке рассеяться, как всё внутри него упало. Оборотень стоял, будто ничего и не произошло.
– Видите ли, профессор, подобные артефакты не слишком действенны против меня, ведь я всё же наполовину человек, – с ухмылкой сказал ищейка.
Оборотень наступал, а Рудольф не знал, что делать: у него больше ничего не осталось, чем можно было атаковать этого монстра.
И тут в бок оборотня – как раз в то самое место, куда ударила Келли, – вонзилось чёрное копьё. Глаза мужчины округлились. Он посмотрел в сторону, на Хелен, стоящую на одном колене. Ей сложно было преобразовать свою силу в тонкий луч, чтобы не задеть друзей, потому сила атаки была не столь велика, но по лицу оборотня было видно, что он испытывал от происходящего мало удовольствия. Она развела руки, и в боку Дэвида образовалась дыра размером со страусинное яйцо. Мужчина взвыл от боли, рана в боку задымилась, глаза его побелели, и он перестал себя сдерживать. Энергия хлынула ручьём, заливая всё пространство вокруг.
Дэвид вытянул правую руку в сторону Хелен, и девушку окутало белое марево, на лице охотницы читалась гримаса ужаса, она испытывала сильную боль и не могла издать ни звука. Глаза девушки закатились, тело побелело.
Позади монстра поднялся на ноги Грэм. Он вытащил свой армейский нож и прыгнул на оборотня. Дэвид резко вскинул левую руку, и старого солдата объяло такое же марево, что и Хелен, и подняло высоко в воздух. Они оба корчились в муках, а милое прежде лицо ищейки превратилось в маску самого настоящего чудовища. С длинных клыков капала слюна. Казалось, что он окончательно потерял остатки своей человечности.
Кроу не знал, что делать. Он смотрел на обезглавленного охотника, на Ларри и Келли, лежащих без сознания, на Грэма с Хелен, которые вот-вот умрут от болевого шока. Он был в ярости оттого, что не мог помочь этим людям. Да как он смеет творить такое. Да… и тут он снова ощутил границу миров. Но не так, как в прошлый раз: это было что-то другое. Он увидел красную нить и потянулся к ней. Он мысленно окутал этой нитью оборотня и пожелал ему исчезнуть.