— Но я никогда не нанимаю мужа и жену. Я знаю по опыту, к чему это приводит. Вам придется найти себе комнату в другом месте, а со временем вы подыщете и работу.
Здесь Че-Че отвел жену Дюпюша в сторону. Когда он вернулся, Монти заявил:
— Предлагаю вам комнату в одном из своих домов.
Бесплатно. Поставим там для вас кровать и стол. И работу подберем рано или поздно.
Жермена даже не плакала. Ложась спать, она только сказала:
— Ты опять пил.
— Уверяю тебя…
— Оставь! Конечно, ты не пьян мертвецки, как вчера, но ты пил. До чего ты дойдешь, когда меня не будет рядом?
— Клянусь тебе, Жермена…
Он слишком устал, чтобы спорить, чувствовал себя измотанным до предела. Утром, когда Жермена одевалась, он с огромным трудом открыл глаза.
Неужели у нее не нашлось для него ласкового слова?
Конечно нет. Ведь это она ухитрилась раздобыть место и теперь спасала положение, хотя это не стоило ей большого труда: понравилась старухе, вот и все.
«Ты опять пил».
Она ничего не поняла. Может быть, думала, что он примется благодарить ее?
Дюпюш брился в опустевшей комнате и порезался.
На вешалке висел розовый халатик, в котором она была в их брачную ночь. Он вспомнил, что в ту ночь у Жермены было замкнутое, немного пренебрежительное лицо. Казалось, она думает только об одном — как соблюсти свое достоинство.
Разве он мог возражать против того, что она согласилась на это место? Жалованье, хорошая комната, питание бесплатно…
Дюпюш спустился в холл очень поздно и увидел, что Жермена сидит за кассой рядом с г-жой Коломбани.
Старуха предупредила:
— Сейчас заедет Эжен и заберет вас и ваши вещи.
Разумеется, от него ускользнуло множество подробностей, ему никак не удавалось соединить в одно целое обрывки воспоминаний. Он отлично помнил, например, что играл в карты с каким-то бритоголовым типом. Но где это было? И когда?..
Почему г-н Филипп больше не заговаривает с ним?
Бродя по холлу, Дюпюш несколько раз встречал его, пожимал ему руку, но он немедленно исчезал, приняв озабоченный вид.
Все вокруг было зыбко и неопределенно. Лишь отель прочно стоял на своем месте. Он занимал целый квартал. В отеле были внутренний дворик, галерея на каждом этаже, кафе и просторная столовая, в уголке которой стоял столик четы Коломбани.
Дюпюш еще не ориентировался в городе: он лишь несколько раз проехал по нему в машине Эжена Монти.
Он видел слишком много новых людей, и все они отнеслись к нему со вниманием, но внимание это было каким-то странным. Ничто в их жизни не изменилось.
Его возили то туда, то сюда. Встречались с приятелями.
Болтали о чем угодно — о воскресных бегах, о прогоревшем кинотеатре, о жене какого-то англичанина, которая покончила с собой. А потом тихо говорили: