Вынув из чехла кинжал, жрец полосонул мне по запястью, заставив испуганно взвизгнуть.
– Молчи и не убирай руки, иначе отправлю чистить загон с химерами.
Судя по тому, как вздрогнул жрец, он не понаслышке знал, что это такое, и не хотел повторения. Я приняла это к сведению и решила потерпеть. Жрец набрал во флакон немного крови, а затем пошептал над раной. Царапина тут же затянулась.
Сделав то же самое с бледной как полотно, Зораной, жрец с Вороной ушли.
– Мамочка родимая, – прошептала Веснушка. – Лучше бы ты меня с собой в могилу забрала. Страсть-то какая!
Не выдержав, она скуксилась и заревела громко с причитаниями. Я вначале опешила, а после неловко обняла девчонку.
– Не плач, дорогая, все наладится.
И сама же сморщилась, прекрасно понимая, что мои слова лживы. Мы уже в Обители, а значит, ничто не наладится и ждать хорошего можно вечность. Так что я больше ничего не стала говорить просто сидела рядом с Веснушкой и гладила ее по плечу.
Вскоре Зорана успокоилась и даже немного приободрилась, услышав зычный крик Вороны. Надсмотрщица велела идти на завтрак. Ели ми в том же самом склепе, что и прошлым вечером. Да и сама трапеза мало чем отличалась, разве что вместо перловки дали овсянку, а холодную воду заменили кипятком. Нынче Веснушки добавки не досталось. Я давилась, но съела все до последней крошки.
Сразу после еды началось распределение на работы. Меня вместе с Зораной и еще десятью девушками отправили мыть кельи жрецов низшей касты. Сопровождал жрец повыше. Он же определял фронт работы и выдавал инвентарь.
– Ты, – указал он толстым пальцем на меня. – Правый ряд. И чтобы все чисто было!
И повел остальных дальше. Я приуныла. В ряду начитала двенадцать келий. И судя по тому, какой запах шел из первой, мало мне не покажется. Так и получилось, жрецы не утруждали себя уборкой и не отличались чистоплотностью. Грязные одежды, вонючие пятна на полу, остатки пищи. Видимо, это только ми не позволяли брать еду в келью.
Спустя несколько часов я ощущала себя усталой и разбитой. От непривычки мышцы ныли, пальцы едва сгибались, кожа на руках воспалилась и болела, спина не разгибалась. Я чувствовала себя древней старухой. А ведь грязные кельи еще не закончились.
– Эй, подруга, – услышала шепот Веснушки. – Я уже закончила. Помочь?
– Если ты еще способна шевелиться, то буду весьма признательна.
– Ха-ха, – хмыкнула Зорана. – Это разве ж это работа? Вот в хлеву у моего отчима – это да. К вечеру и я с трудом добиралась до кровати.
Вдвоем мы быстро домыли ряд, хихикая над незнакомыми грязнулями. К тому моменту как вернулся жрец, даже успели немного отдохнуть.