Тело длиннее, чем у кошки, но кажется меньше из-за коротких лапок. Туловище стройное, но коренастое, хвост толстый, заканчивающийся кисточкой. Окрас зеленовато-коричневый, на голове и спинке мех темнее, на брюшке и боках – светлее. Мордочка хитрая, нос розовый, глаза оранжевые, зрачок прямоугольный.
Мангуст.
Мысль пришла от той части разума, что все еще принадлежала Виоле-человеку. Виола-зверь радостно оскалилась и соскочила со стола. Обежав комнату по периметру, вынюхав все уголки и подозрительные трещинки в стене, зверь остался довольным – везде пахло мышами.
По полу шел другой запах, я пошла по нему и уткнулась лбом в дверь. Зверь хотел вернуться, человек решил проследовать дальше. Зверю пришлось уступить.
Подперев лбом дверь, я поднатужилась, заскребла задними лапами и все-таки открыла. В коридоре пахло иначе: едой, натиркой для полов, чуточку затхлостью, аппетитно – мышами. Но вдруг появился очень подозрительный запах: резкий, подавляющий волю, пугающий. Шерсть на загривке у зверя стала дыбом, человек испуганно попятился.
Мифил. Так противно вонять мог только Верховный жрец.
Запах приближался. Я заметалась: зверь жаждал вернуться в уютную норку-комнату, человек стремился скрыться в коридорах замка. В этот раз победил зверь.
Мангуст нырнул в комнату, позволяя двери закрыться, забегал по полу, тычась носом в разные углы. Под кроватью ему не понравилось, в шкаф он так и не сумел пробраться, тумба-столик и вовсе не привлекала.
Постучали в дверь. Я на мгновение замерла, а потом метнулась в приоткрытую дверь мыльни.
– Избранница, – прогрохотал голос Верховного жреца.
Зверь задрожал всем телом и бросился за таз. Человек был с ним солидарен.
– Избранница, мне нужно с тобой поговорить.
Дверь в ванную распахнулась.
– Избранница, ты здесь?
Понятное дело, никто ему не ответил.
– Так, Первая, где Избранница?
– Я оставила ее здесь, – пролепетала служанка. – В конце коридора караулят Пятая и Седьмая, они не видели, как она уходила.
– Найти, – велел Мифил и вышел. Я ощутила, как его запах стал удаляться.
Жрец ушел, но служанка осталась. Бормоча себе под нос ругательства, она оглядела все подозрительные места: заглянула под кровать, отперла шкаф, распахнула занавеску, разделявшую туалетную комнату и мыльню. Разве что за таз не заглянула. Затем ушла и она.
Подрагивая, постоянно принюхиваясь и приглядываясь, я выползла из-за таза. Пробралась в комнату, нырнула под кровать. Некоторое время просидела там, успокаиваясь, затем начала думать. И чем больше думала, тем дальше уходил зверь, отдавая право управления телом человеку. Так, незаметно я стала самой собой. Поняла это лишь тогда, когда пребольно ударилась головой о деревянный каркас кровати.