Когда Герман отпустил ее, она жадно припала к его рту губами и затем стала опускаться все ниже и ниже, оставляя за собой дорожку из страстных поцелуев. Он прерывисто дышал и лежал неподвижно, иногда с усилием двигая запястьями, пробуя на прочность узлы.
Кристина дошла губами до его трусов и без колебаний сняла их. Его член оказался твердым, как камень, и обжигающе горячим. Она обхватила его рукой и слегка сдвинула кожу вверх и вниз. Герман застонал в ответ, прикрыв глаза.
– Хочешь меня? – тихим шепотом спросила Кристина, хотя сама прекрасно знала ответ.
– Безумно…
Она не сомневалась в том, что он говорит правду, но просто дать ему то, чего он желает, было бы слишком просто. Герман со всей его искушенностью, по ее мнению, явно был достоин чего-то большего. Кристина набросила ему на лицо свою ночнушку и принялась неторопливо ласкать ртом его возбужденную плоть.
Глубже и глубже, то посасывая головку, то, чуть прикусив, вращая языком, она стремилась распалить привязанного к кровати мужчину до предела. Он же, стойкий в начале, теперь стонал и извивался, мучимый ее ласками, впиваясь пальцами в холодный металл изголовья.
– Кристина… Я хочу тебя…
Она сделала вид, что не слышит, и продолжила ласкать его, все быстрее и быстрее водя губами вверх и вниз.
– Я хочу тебя всю, слышишь? Кристина-а-а… – его голос сорвался на стон, когда она взяла его в рот почти полностью, немного не дойдя до лобка.
«Сумасшедший. Весь дом будет в курсе…»
Ее ночнушка съехала с лица Германа, и Кристина могла видеть, как он страдальчески закусывает нижнюю губу, сгорая от желания. Она и сама хотела его безумно. Трусики на ней промокли насквозь, и она сняла их. Но вместо того, чтобы бросить на пол, склонилась над Германом, комкая их в кулаке. Больно надавив пальцами на его щеки, она раскрыла ему рот и вложила туда влажное кружево.
– Если ты еще раз так завопишь, я заставлю тебя их съесть.
Он молча кивнул, и Кристина нежно поцеловала его в уголок рта. Затем она медленно села на Германа, чувствуя, как он входит в нее глубже и глубже. От восторга у нее закружилась голова, и по коже прокатилась волна жара. Несмотря на то, что Герман почти не ласкал ее, девушка была возбуждена, как, пожалуй, никогда прежде. Чувство полной власти над партнером и вид его беспомощности затрагивали некие потаенные струнки в ее душе.
Она двигалась, сама выбирая темп, то замирая, то делая резкий рывок, не стесняясь ничего. Герман практически не смотрел на нее, закрыв глаза от удовольствия и поощряя в ней все большую раскованность. Он тихо стонал, закусывал губы и вновь стонал, пока Кристина, одурманенная происходящим, без устали скакала на нем.