– Пожалуй, случилось. Долго рассказывать… – уклончиво начал Герман.
– Не темни, выкладывай, а то обижусь. Из-за чего я не могла так долго дозвониться до тебя?
– Хорошо, – он вздохнул. – Ты не могла до меня дозвониться потому, что мой телефон разбился. Вернее, я его разбил.
– Зачем?
– Случайно.
– А другой купить? Не поверю, что у тебя не нашлось на это денег.
– У меня не было на это времени. И я был… – он замялся, подбирая слова, – …не в том состоянии. Я до сих пор, как ты верно подметила, немного не в том состоянии.
Она услышала, как он затянулся.
– То есть, ты все это время пил?
«А я-то, дура, ехать к тебе собиралась».
Герман продолжил:
– Ну, не только. И не все время. Но только сейчас более или менее начал в себя приходить. Прости, если я жалуюсь, – снова затянулся. – Мне очень хотелось поговорить с тобой. Кроме тебя, мне некому больше особо довериться. Даже тебе я не могу сказать всего.
Терпение Кристины было на исходе:
– Герман, объясни мне все-таки, что у тебя произошло?
Он молчал. Она ждала. Наконец:
– Мама… Кхм, – он прокашлялся, чтобы голос стал тверже. – Моя мать погибла.
Кристина прикрыла рот ладонью. Она ожидала чего-то подобного, когда строила разные предположения, но по правде не была готова.
– Господи! Как это произошло?
– Автокатастрофа. Ее машина слетела с дороги и загорелась.
Девушка ухватилась за перила балкона, так как после этих слов ее коленки сами собой начали подламываться.
– Не может быть!
Герман молчал. Было слышно, как он курит.
– Это так странно…
– Скорее страшно, чем странно, – поправил голос на том конце.
Кристина опомнилась и поняла, что говорит не то.
– Герман, мне очень жаль. Что я могу сделать для тебя? Может, приехать?
– Нет, не нужно беспокоиться. Все уже позади. Похороны были сегодня.
– Ясно. Мне, правда, очень, очень жаль. Я так и думала, что ты неспроста не отвечаешь на звонки, но надеялась, что все же ничего страшного не произошло. Выходит, ошиблась. Как ты? – вся ее досада на него мигом прошла, уступив место жалости и состраданию.
– Уже лучше. Я звоню сказать, что, возможно, снова пропаду на пару дней или, может, недель. Но на этот раз тебе не стоит волноваться. Я сам тебе позвоню, когда вернусь. Хорошо?
– Ну… Ладно, но куда ты собираешься пропасть?
– Потом. Все потом расскажу. Просто сейчас эти разговоры… В двух словах – нужно время. Но когда-нибудь я все тебе объясню. Обещаю.
– Хорошо. Но я все равно за тебя переживаю.
Он усмехнулся:
– Я уже не повод для беспокойства. Переживать стоит кое-кому другому, – его голос стал злым и холодным. – Хотя переживания вряд ли теперь помогут.