– Ты была хорошей ученицей?
– Я всегда была первой в классе...
Стены комнаты были оклеены обоями в цветочек. Селерену понравился комод, но он не решился предложить отправить его в Париж.
Он не испытывал разочарования. Ничто не могло тогда его разочаровать. Радость жизни переполняла его. Всегда ли он был таким? Это не было перевозбуждением. Он не говорил слишком много. Но он наслаждался каждым совместно прожитым часом, подобно тому как ребенок с наслаждением лижет любимое мороженое.
Теперь-то он знал, что такое полное Счастье, как он мысленно его называл.
– Ты счастлива?
– Что ты меня все время об этом спрашиваешь? И не один раз в день, а три или четыре...
– Потому что мне хочется, чтобы ты была такой же счастливой, как я...
– Я счастлива.
Она произнесла это совсем не таким тоном, как он.
По вечерам она чаще смотрела телевизионные передачи, чем разговаривала с ним. Сидя подле жены, он смотрел то на экран, то на нее, и в конце концов это начинало ее раздражать.
– У меня испачкана щека?
– Нет.
– Тогда почему ты то и дело поворачиваешься ко мне?..
Она не понимала его обожания. Прошел год, а детей у них все еще не было. Иногда они ходили обедать к Брассье на авеню Версаль, У Брассье была прислуга, и Селерен страдал оттого, что не может облегчить домашние заботы своей жене.
По воскресеньям Брассье с женой совершали дальние поездки за город, часто отправляясь туда уже в субботу днем и ночуя в какой-нибудь живописной деревенской гостинице.
Селерены только могли пригласить чету Брассье в ресторан, потому что, как откровенно призналась Аннет еще до свадьбы, она не умела готовить.
– Могу сварить яйца всмятку или поджарить яичницу-глазунью...
Они по воскресеньям бродили по улицам, открывая для себя еще неизвестные им кварталы или смешиваясь с толпой, медленно текущей вдоль Елисейских полей.
Если погода была ненастная, они шли в кино.
Не казалась ли его жене такая жизнь бесцветной? Но чем еще им было заняться, раз у них не было машины? Он твердо решил откладывать плату за сверхурочную работу, чтобы купить если не «Альфа-ромео», то хотя бы недорогую маленькую машину.
Она никогда не жаловалась. На ее лице всегда блуждала смутная улыбка, словно она вела какой-то внутренний монолог.
– О чем ты думаешь?
– Ни о чем особенном... О тебе... О тех знаках внимания, которыми ты меня окружаешь...
Они съездили к его отцу на уик-энд в самый разгар лета, когда солнце пекло немилосердно. Поезд довез их до Кана, где им пришлось долго ждать пригородного до деревни, которая оказалась всего лишь хутором.