Мужчина врал — и тоже не врал. Все время. Двойственность оставалась, ее никак не удавалось разрешить. Да, максуайтерность пришельца была достаточно высока, чтобы иметь повод его опасаться. Если, конечно, судить по косвенным признакам — возраст, внешность, привычка носить оружие и характерно щурить левый глаз, вранье это опять же — там, где нет причин для того, чтобы врать.
Но ведь Дэн изначально и у Теда определил максуайтерность чуть ли не на таком же уровне, и все благодаря тем же самым косвенным показателям. А что выяснилось в итоге? Уж если на корабле и есть кто точно не максуайтер, так это пилот. Ну и Полина, конечно. С ними можно шутить на грани фола. И даже за гранью тоже можно — они точно не разозлятся. Может быть, здесь то же самое? И Дэн просто что-то неправильно понял?
Вечером, раз за разом прогоняя перед мысленным взором запись странного чаепития, Дэн все равно никак не мог избавиться от этой двойственности. Чужие врали. Но пришли без оружия. И сами боялись — теперь Дэн видел это точно. Напуганный враг опаснее врага спокойного. Но точно ли они враги? Как бы понять окончательно и точно, чтобы больше не оставалось ни малейших сомнений…
Доказательство обнаружилось при пятом просмотре. И такое, что лучше и не придумаешь. Вот оно! Точно! В самом начале, они все тогда еще толпились у входа…
Дэн облегченно улыбнулся и сел на койке. Прислушался. На корабле царила ночная тишина, с последнего несонного звука прошло не менее получаса, он отслеживал краем процессора и был уверен — пора. Одеваться-обуваться не пришлось, он так и лежал на койке одетый и в тапочках. Бесшумно вышел в коридор, миновал пультогостиную. Маша открыла шлюз, но ничего не сказала и даже фон от нее шел какой-то преувеличенно нейтральный.
На верхней ступеньке трапа Дэн задержался. Пошарил рукой у края крепления внешнего пульта, обнаружил лишнюю деталь. Отколупнул. Включил ночное зрение, разглядывая маленькое устройство. Так и есть.
Жучок. Примитивный, но действенный. Рассчитанный на запись одного единственного сигнала — того, которым капитан открывает шлюз снаружи.
Чужак сам решил свою судьбу. Тем, кто не замышляет ничего плохого, нет необходимости проникать на чужой корабль без спроса и приглашения, по ворованному сигналу. Сами виноваты. Дэн почувствовал, как губы растягивает все шире, шире любой улыбки, в то, что скорее можно было бы назвать оскалом. Раздавил жучок пальцами (тот лишь жалобно хрупнул), отбросил в мох. Сбежал по ступенькам — легко, бесшумно, целеустремленно.
«Будь осторожен, малыш».