Рядом с ним стоял штатский, чье лицо показалось Жилю знакомым, но молодой человек не придал этому значения. Однако, углубившись метров на пятьдесят под аркады, он услышал позади торопливые шаги и обернулся.
- Прошу прощения, месье Мовуазен. Я брат мадам Ренке. Мне известно, что мадам Колетта ждет вас на углу. Не знаю, следует ли ей говорить, но это произойдет сегодня вечером.
- Сегодня вечером? - недоуменно повторил Жиль.
- Я жду комиссара с минуты на минуту. Понимаете, прокурор опасается, как бы доктор не покончил с собой. Вот его и...
Они молча ждали в уголке кафе, пока официант принесет сдачу. Бильярдисты смотрели на них с нескрываемым любопытством.
- Пойдемте, Колетта.
Жиль был не в силах выдерживать пронзительный взгляд тетки, ждавшей от него известий - каких, не важно. Выйдя из кафе, он свернул с нею в темный переулок, обнял ее за плечи, и они молча сделали несколько шагов.
- Что он сказал? - выдавила наконец Колетта. - Как он себя чувствует?
- Хорошо.
Жиль не решался заговорить, боясь разрыдаться. Он чувствовал, что тетка вся сжалась и дрожит. И, как десять минут назад на кухне у врача, ему почудилось, что он тоже участник этой драмы. Их было не двое, а трое, нет, четверо, и все четверо бились в темной паутине враждебного города.
- Они не могут не признать его невиновным. Колетта покачала головой:
- Они слишком рады, что он... что мы в их руках. Поверьте, Жиль, они все, все нас ненавидят. Не знаю, как вам это объяснить...- И вдруг спросила: - Он хоть поел?
- Конечно, тетя. Он гораздо спокойнее, чем я думал. Велел передать, чтобы вы не беспокоились...
- Когда его заберут?
Они дошли до канала. В особняке на набережной Урсулинок свет горел только в одном окне - в столовой на третьем этаже. Невозмутимая мадам Ренке, без сомнения, ждет их у накрытого стола, на котором лампа вычерчивает жаркий световой круг.
Вот так же когда-то двое людей, став нераздельной парой, покинули этот город, скитались по свету и нашли конец в маленьком норвежском порту... И всего несколько часов назад Жиль сжимал в объятиях девушку, глаза которой сверкали рядом с его глазами и которую он просил навсегда соединиться с ним.
Рука его крепче стиснула плечи тетки. Он уже не сознавал, кого обнимает-ее, Алису или свою мать. Рядом с ним, мужчиной, по незнакомой дороге шла женщина, и она страдала.
В непроизвольном порыве нежности он наклонился к Колетте. Прижался щекой к ее щеке, почувствовал, как завитки ее волос скользнули по коже. Прикосновение было теплым и влажным: она беззвучно плакала.