Крис первым нарушил тишину, грубо сказав:
— Давай, пойдем и встретим нашу блудную дочь.
Встав, он пошёл к двери, и сказал нам сидеть на местах. У меня безумно колотилось сердце, когда я наблюдала, как дедушка открывает дверь и что — то тихо бормочет.
«Так же ты себя чувствуешь, влюбившись?» — думала я. Волнение от того, что я увижу мать — наконец — то увижу и смогу поговорить с ней вживую — я переживала то, что, скорее всего, буду ощущать, когда влюблюсь.
Наконец, Крис вернулся, и я увидела за ним силуэты двух женщин.
Выражение лица Криса было вежливым, но голос слишком отстраненным:
— Кассия, я бы хотел познакомить тебя с твоей матерью.
Он сделал шаг в сторону.
Я затаила дыхание.
Моя мать была красавицей. Как те актрисы, или другие женщины, которые снимаются в реалити — шоу про жен богатых мужей. Прекрасна, элегантна и утонченна. Как Кейт и я, она была рыжеватой блондинкой с карими глазами. Я была очень похожа на нее.
Моя мама. Это моя мама. Моя мама…
— Здравствуй, Кассия. Ты выросла красоткой.
Ее голос был… странным. Я не могла объяснить почему, но понимала, что никогда прежде не слышала такого голоса. Проигнорировав это, я встала и приветливо ответила:
— Здравствуйте, мэм.
Я ждала, что она скажет не называть ее так. Что я могу звать ее «Кимберли» или просто «мама».
Но она ничего не сказала.
— Я рада, что это платье сидит на тебе превосходно. Я знала, что у тебя будет тот же размер, что и у меня и твоей бабушки.
Ее взгляд метнулся к Кейт, которая уже успела встать с дивана.
Я повернулась к бабуле, она не улыбалась.
— Может, мне оставить вас двоих наедине? — спросила Кейт. — Я уверена, тебе и Кассии нужно о многом поговорить…
Смех Кимберли оборвал ее на полуслове.
— О, святые угодники, нет. Для этого нет нужды. Я уверена, что вы уже все рассказали ей обо мне.
Это тоже было странным, я ничего не понимала. То, как она улыбалась. Таких улыбок я не встречала.
— Не всё, — ответила Кейт. — Я надеялась, что ты увидишь нас и покажешь, как сильно изменилась.
Моя мать снова засмеялась.
— Ну, тогда, я думаю, что ты сильно разочарована, — обратив свой взгляд на меня, она спросила: — Мы можем присесть?
И не дожидаясь ответа, она опустилась в одно из кресел.
Вторая женщина осталась стоять, и когда мама поймала мой взгляд, обращенный на ее спутницу, то кинула небрежно:
— Не обращай на нее внимания. К ней мы вернемся позже.
Я открывала и закрывала рот, не зная, что лучше ответить. Быть вежливой с гостями и предложить присесть, или последовать пожеланиям моей матери?
Все было очень странным, ничего такого, о чем я себе фантазировала.