Эльспет, должно быть, уже вернулась из паба, так как они оба были завалены горой пледов.
За окном шел снег.
Миранда сунула руку в карман и нащупала кусочек шелка. Она носила его с собой. Карман был достаточно большим, в него помещалось множество всяких мелочей. Миранда не хотела быть одним из тех дизайнеров, которые делают только красивые вещи. Она хотела, чтобы ее одежда была практичной. И вызывающей. Она взяла с дивана самое симпатичное одеяло, а остальными укрыла Даниэля.
Потом подошла к зеркалу, пригладила волосы и собрала их в хвост. Завернувшись в одеяло, как в шаль, вышла наружу.
Он стоял в снегу, под кустом боярышника. Ее била дрожь, и она заставляла себя поверить, что это от холода. Снега на земле было не так уж много. Значит, продолжала убеждать себя Миранда, проспала она недолго. И ему недолго пришлось ее ждать.
На нем был тот же камзол. Лицо было тем же. Сейчас он не казался ей таким взрослым, как в первый раз. Казалось, он всего на несколько лет старше, чем они с Даниэлем. Он ни чуточки не постарел. А вот она – да. Где он пропадает, когда его здесь нет?
– Ты привидение? – спросила Миранда.
– Нет, – ответил он. – Не привидение.
– Тогда ты живой человек? Ханивелл?
– Фенвик Септимус Ханивелл, – поклонился он. Выглядело это не так странно, как могло бы, хотя в наше время почти никто так уже не делает. Ни у кого из них не было таких имен. Сколько же ему лет?
– Ты приходишь, только когда идет снег, – сказала Миранда.
– Мне позволено появляться только во время снегопада, – ответил он. – И только на Рождество.
– Понятно, – произнесла она. – Ясно. Нет, нет, ничего не ясно. Позволено кем?
Он пожал плечами. Не ответил. Может быть, говорить об этом ему тоже нельзя.
– Ты кое-что мне подарил, – сказала Миранда.
Он кивнул опять. Она протянула руку и коснулась места, где он оторвал от камзола лиса, чтобы отдать ей.
– Ох, – вздохнула Миранда. – Бедный. Ты даже ножницы не взял, да? Давай я починю.
Она вытащила из кармана кусок шелка и свой швейный набор, который уже больше года всегда был при ней. Нитки идеально подобраны по цвету. Просто на всякий случай.
Она показала ему шелк. Несколько месяцев назад она распустила лапу лисы и капкан. Капли крови. Хвост и оскаленную морду. И переделала их по своему замыслу, подражая, настолько возможно, духу оригинала. Теперь лис был свободен: с высоко поднятым хвостом и высунутым языком он бежал по розовому шелковому полю. С изнанки Миранда пришила кусок розового хлопка, который вырезала из старой ночной рубашки.
Он взял обрывок у нее из рук, перевернул: