Но главное – появилось пространство для елки.
– Что дальше? – Мериголд с трудом сдерживала волнение. – Книжные шкафы?
Норт помотал головой.
– Это пустой сервант. Место тратится впустую.
– А, – Мериголд засомневалось. Обычно в серванте стояла разная керамика ручной работы, сделанная друзьями друзей матери, и фамильный фарфор, который дедушка с бабушкой привезли из самого Китая. Но она понятия не имела, где сейчас все это.
– Я не помню, где лежат красивые тарелки, – призналась она.
– Красивые тарелки нам ни к чему. Просто нужно его чем-нибудь наполнить.
Норт выбрал коробки и сумки подходящего размера, которые отлично поместились в сервант. Работа спорилась: большой фермерский стол из маминой спальни поставили на бок, напротив серванта. Между ними всунули шкафы, которые набили книжками прямо в коробках, и два стула с горками вещей на них. Подвесная лавка для террасы, два кресла-качалки, четыре стула для внутреннего двора, газонокосилка и половина обычных стульев для столовой – все это тоже мастерски было размещено в комнате.
Норт действительно укладывал вещи, как в тетрисе: что-то вверх тормашками, что-то боком. Блоками. Устойчиво. Каждый предмет мебели наполнялся, обкладывался постельным бельем и полотенцами, а все оставшиеся щели забивались безделушками и мелкой утварью. Прежде чем занять свое место, вещи тщательно протирались. Норт наложил вето только на несколько предметов: лампу, стол, ковер и парочку других. Их отложили в сторону.
В квартире стало чище, появилось больше места, и Мериголд вздохнула свободнее. Она поняла, что может дышать. Жадно, полной грудью.
– Что будем делать с диваном? – спросила она. – Он все еще у меня в спальне.
Норт вытер лоб рукавом рубашки. Он вспотел.
– Перенесем в гостиную, чтобы вы могли им пользоваться.
Эта мысль, такая невероятно простая мысль, казалась необычайной.
– Вам нужно где-то сидеть помимо кроватей. Нужно место, где вы сможете расслабиться, придя с работы. – Он расстегнул пуговицы фланелевой рубашки в красную клетку. – Где вы сможете сидеть и любоваться моей елью.
О, господи. Мериголд порадовалась, что она уже и так вся красная от уборки. Она попыталась сосредоточиться, но при виде раздевающегося Норта сделать это было нелегко.
– Ты по-прежнему называешь ее своей.
Он улыбнулся.
– Я же вырастил ее, не так ли?
– А я уже купила ее, не так ли?
– И я очень этому рад.
Норт откинул рубашку в сторону и остался в черной футболке… с логотипом NPR.
Мериголд окончательно потеряла дар речи.
Где-то в глубине души она предполагала, что нравится Норту. А иначе зачем он все это делает? Но сейчас Мериголд впервые призналась себе в том, что, возможно, Норт пришел к ней домой не только с целью продемонстрировать свои сверхчеловеческие организационные навыки.