Владимир Ильич ничего не ответил. Рывком открыл верхний ящик стола и начал рыться в нем с преувеличенно сосредоточенным видом, давая понять, что аудиенция окончена. Алексей полюбовался недолго бликами света, игравшими на обширной лысине адвоката (в уме мелькнуло выражение «светлая голова»), и ушел. Выйдя на улицу, вдруг пожалел, что при нем нет маркера – так сильно захотелось написать что-нибудь гадкое на вывеске адвокатского бюро «Грунин, Агафонский и партнеры». Устыдившись столь мальчишеского, хулиганского желания, Алексей быстрым шагом пошел по Маросейке к кофейне, возле которой ему удалось припарковаться.
Облом был неожиданным. Алексей рассуждал так. Если Владимир Ильич не был подкуплен Ингой, то почему бы ему не признать, что его бывшего подзащитного могли подставить? Чисто теоретически? В этом же нет никакого «криминала». Если же он был подкуплен, то, стало быть, деньги для него важнее всего. Почему же он тогда не соблазнился перспективой получить тройной гонорар? Особенно с учетом того, что дела у него идут далеко не лучшим образом. Странно… Непонятно… Боится погубить свою репутацию? Не поверил в то, что с ним не собираются сводить счеты? Или же блюдет своеобразную этику коррупционеров: не хочет, пусть и косвенно, выступать против того, кто ему заплатил?
«Ладно, черт с ним! – с ожесточением, на которое вполне имел право, подумал Алексей. – Одной проблемой меньше! Не придется ломать голову над тем, как свести с ним Лизу и сделать так, чтобы она его выслушала…»
Часом раньше это не казалось проблемой. Алексей почему-то думал, что Лиза не откажется встретиться с адвокатом, защищавшим (пусть и плохо) ее отца. Это же все-таки совершенно посторонний, незаинтересованный человек, к тому же юрист. Его мнение могло если не переубедить Лизу, то хотя бы заставить задуматься над тем, что далеко не все из кажущегося очевидным является очевидным на самом деле, что при желании (большом желании!) любого человека можно подвести под статью. Главное – заставить Лизу задуматься, усомниться, а от сомнений недалеко и до правильных выводов. Должна же она помнить, чувствовать, понимать, что ее отец совсем не такой, что он хороший!
Неприятно, когда люди тебе не верят.
Страшно, когда тебе не верят близкие люди.
Ужасно, когда тебе не верит единственный близкий человек на свете, единственный, кого ты, несмотря ни на что, любишь и чьим мнением дорожишь. Ужасно, когда между тобой и единственным близким тебе человеком вырастает стена, которую никак не удается ни пробить, ни перепрыгнуть. Но кто сказал, что если все предыдущие попытки были неудачными, то и следующая непременно будет такой? Пока человек жив, он надеется. Пока человек надеется, он действует. Капля камень точит, смелость берет города, а настойчивость и любовь преодолевают любые преграды.