Инна много думала о Павле Васильевиче. Ну как же так? Почему никто ничего не заподозрил? Да, Павел Васильевич казался таким добрым, совсем не похожим на тех полицаев, которых показывали в кино, но ведь кто-то должен был почувствовать фальшь, что-то заметить. Инна поделилась своими думами с Ингой, но сестра тогда только-только влюбилась в мальчика из девятого класса и ни о ком другом думать и разговаривать была неспособна. Мать с отцом сходились на том, что Павел Васильевич, конечно, фашистская сволочь, но актер в нем умер гениальный. «Разве можно играть роль много лет и ничем себя не выдать?» – удивилась Инна. Мама объяснила, что если хорошо вжиться в роль, то она становится твоим вторым «я» и можно уже не просчитывать каждый жест и каждое слово. А отец добавил, что в этом-то как раз и заключается актерский талант, чтобы не играть другого человека, а стать им на время. Или на всю жизнь. Потом мама сказала, что отец все никак не может выйти из роли Барона, родители начали ссориться, и Инна не успела обсудить с ними до конца свои выводы. А потом как-то забылось. По сути, и обсуждать было нечего, потому что и так все ясно. Бывают такие искусные притворщики, которые кого хочешь могут обмануть, – это раз. Не следует доверять человеку, прежде чем хорошо его не узнаешь, – это два.
Не следует доверять с первого взгляда, с первого слова, с первого дня знакомства, но если ты влюбляешься с первого взгляда, то и веришь сразу же. А как же иначе? Невозможно любить и не верить, не верить и любить.
– Любовь зла! – хором утверждали подруги и коллеги. – Полюбишь такого козла, что потом не будешь знать, что делать…
Да, действительно, как-то так получилось (случайность? закономерность?), что Инну окружали женщины, несчастные в любви. Однокурсницу Полину Савину первый муж, ревнуя, избивал до полусмерти, а второй просто мог походя приложить кулаком. Поначалу Полина утешалась пошлой сентенцией «ревнует – значит, любит», потом терпение иссякло, и она развелась. Другую однокурсницу, Таню Гришину, неверный муж заразил сифилисом да вдобавок принялся рассказывать всем и каждому, что это Таня «наградила» его дурной болезнью. Таня пробовала отравиться, но ее спасли. Помог случай: перед тем как уйти из жизни, Таня, всегда бывшая «пышечкой» и оттого строго ограничивавшая себя в еде, решила оттянуться и досыта наелась пирожных. На полный желудок таблетки всасываются плохо – повезло. И от избытка эклеров может быть польза. Школьную подругу Любу Буданцеву муж лишил квартиры. Прописался, развелся, вынудил разменять, причем настолько затерроризировал бедную Любу, что она согласилась на первый попавшийся вариант, лишь бы скорее разъехаться. Теперь Люба живет в подмосковном Лыткарине, ездит на работу полтора часа в один конец и при том счастлива, что отделалась от мужа, за которого когда-то выходила замуж по большой любви, против воли родителей, которые (со стороны же видней) убеждали дочь, что ее избраннику нужна не она, а ее жилплощадь в комплекте с московской пропиской. Но всех перещеголял муж скрипачки Иры Калединой. Ира отдала ему все, в том числе и свое перспективное будущее (преподаватели в один голос прочили ей успех, славу и все прилагающиеся к этому блага). Женщина, которая родилась со смычком в руке, превратилась в домохозяйку. Родила трех детей, тащила на себе дом, угождала, как могла. Вчерашние супы разборчивый муженек не ел, готовить приходилось каждый день, по поводу увиденной на полу соринки (подними да выбрось) устраивал скандал. Кроме тиранства с занудством, муженек погуливал и попивал – полный набор пороков. Ира терпела – семья, дети, и вообще «все так живут». Она бы и до сих пор терпела, наверное, но муж закрутил роман с молоденькой соседкой по лестничной площадке – закрутил напоказ, не стесняясь ни жены, ни детей. Хочу, мол, и делаю. Такого пренебрежения Ира вынести не смогла – подала на развод.