На звонок ответил незнакомый мужчина. Сказал, что это уже третий год как его номер. Алексей умоляюще посмотрел на начальника отряда, тот махнул рукой – звони, мол, еще, разрешаю – и деловито зашелестел бумажками, лежавшими на его столе.
С номером Лизы вышла та же самая оказия. Он оказался принадлежащим посторонней женщине. Хотелось верить, что жена и дочь сменили номера мобильных телефонов не для того, чтобы оградиться от возможных контактов с ним, а по каким-то другим причинам. Может, более выгодный тариф подвернулся, или оператора решили сменить.
Домашний телефон не отвечал. Алексей начал перебирать сохранившиеся в памяти номера телефонов (многие за ненадобностью были давно забыты), прикидывая, кому бы можно было еще позвонить. Очень к месту всплыл в памяти номер мобильного телефона Дмитрия Константиновича, профессора МАДИ, «почти соседа» по дачному поселку (он жил на параллельной аллее). Номер, сохранившийся в памяти с тех пор, когда Дмитрий Константинович делал по просьбе Алексея кое-какие расчеты, был легким для запоминания: тройка, семерка, туз (то есть единица), снова тройка, семерка, туз и ноль на конце.
Повезло. Дмитрий Константинович ответил после второго гудка.
– Здравствуйте, Дмитрий Константинович! Это Алексей Кудрявцев, ваш сосед по даче. Я сейчас далеко от Москвы и прочел в газете, что в поселке сгорел дом, вроде бы наш дом. Вы не уточните информацию?
Алексей выпалил все залпом, не делая пауз между предложениями. Некогда рассусоливать, некогда задавать обычные вежливые вопросы о делах и здоровье, да и незачем давать собеседнику время для того, чтобы удивиться звонку. Главное – поскорее задать вопрос. Дмитрий Константинович человек интеллигентный, ответит. Хотя может и отключиться. Не каждому охота общаться с насильником, отбывающим срок.
– К сожалению, сгорел именно ваш дом, Алексей Артемович, – Дмитрий Константинович, казалось, совершенно не удивился звонку. – Увы, Инна Олеговна погибла. О том, что там нашли именно ее, мы узнали от сотрудников органов, которые обходили наш поселок с обычными в таких случаях вопросами: кто что видел в то утро или накануне, не было ли подозрительных посторонних лиц и так далее. Мне очень жаль…
– Я могу вам позвонить еще? – спросил Алексей внезапно севшим голосом. – Если потребуется?
– Конечно, звоните, – разрешил Дмитрий Константинович.
Особого энтузиазма в его голосе не чувствовалось, но и на том спасибо, что разрешил. Мог бы и отшить.
По выражению лица Алексея начальник отряда понял, что в газете написали правду. Он что-то сказал, но что именно, Алексей не услышал, потому что в голове било оглушительным набатом: «Инны больше нет! Инны больше нет! Инны больше нет!..»